Вовлеченные в грех
Шрифт:
— У нее нет желания встречаться с тобой, — ледяным голосом объявил Девон. — А я сделаю все, чтобы раздавить тебя, как насекомое.
Щеки Норбрука пошли красными пятнами. Он дрожащими руками поднял свою рапиру.
— Я могу предложить ей достойную и спокойную жизнь, подальше от дурных слухов, подальше от джентльменов, которые примутся атаковать ее, зная, что она шлюха. Какая жизнь у нее будет с вами? Скорее всего все закончится тем, что ее повесят за преступление. Или вы планируете купить ей свободу, воспользовавшись собственной властью и положением? Что станет
Все это виконт говорил достаточно громко, чтобы слышали остальные. Девон почувствовал сильное сердцебиение и грозно шагнул в сторону виконта, который торопливо отступил, хоть и постарался сделать это с высоко поднятой головой.
Боковым зрением Девон заметил направлявшегося к нему Уильяма Мактурка.
Мактурк поклонился Девону, и тот кивнул своему учителю в ответ.
— Прежде чем уйти, я должен поблагодарить вас, — сказал Девон. — Спасибо за те навыки, которым вы обучали меня многие годы. Они много раз спасали мне жизнь в бою.
Учитель поклонился еще раз, потом перевел взгляд туда, куда поспешно ретировался Норбрук.
— Вы всегда были моим лучшим учеником, ваша светлость, учеником, который действительно превзошел учителя. Однако должен напомнить вам правила. Здесь не место для личных баталий и выражения недовольства.
— Это больше не повторится. — Когда он в следующий раз будет выражать свое личное недовольство Норбруку, он сделает это где-нибудь в таком месте, где можно устроить этому задире хорошую трепку. Но что ему делать с виконтом? Перестанет ли он преследовать Энн?
Сначала ему необходимо найти Энн и убедиться, что ее не арестовали. И лучший способ сделать это — найти настоящего убийцу. А что он будет делать с ней после? Девон хотел обладать ею. Но теперь, когда он знал, кто она такая на самом деле, держать ее в качестве своей любовницы он больше не мог.
Боу-стрит, дом номер десять, магистратский суд. Девон прошел мимо входа в суд к двери, которая вела в кабинеты. Спустя несколько минут он сидел напротив сэра Джона Лоуренса, нынешнего судьи. Сэр Джон был старым другом его отца и, несмотря на свой возраст, сохранял живость ума и прозорливость.
Сэр Джон плеснул понемногу бренди в два стакана и передал один Девону. Девон взял стакан, повертел в руке, пристально глядя на содержимое. Он не прикасался к выпивке с тех самых пор, как Энн попросила прислугу не приносить ему спиртное. Как сильно она изменила его жизнь. Интересно, если бы не Энн, неужели он так бы и торчал в своем охотничьем домике, напиваясь до ступора, всю свою оставшуюся жизнь?
— За возвращение блудного сына, — поднял свой стакан сэр Джон. — Одного из героев сражения.
— За моего отца, — ответил, поднимая свой стакан Девон. Он сделал один глоток в память об отце и почувствовал, как печаль сжимает сердце. — Мне очень жаль, что мы с отцом поссорились в тот вечер, когда я последний раз его видел, — признался Девон.
— Марч, — старик откинулся
— Насчет чувств моего отца вы можете ошибаться. Он не одобрял мой выбор. Поскольку я являлся наследником, за решение отправиться на войну он обвинил меня в эгоизме и безответственности.
— Твой отец сильно любил тебя, — покачал головой судья, — и уважал.
Жаль, что поверить в это с такой же легкостью, с какой произносил эти слова сэр Джон, у Девона не получалось.
— Еще один тост, — судья повторно наполнил свой стакан, — за медицинское чудо, как мне думается. Это врачи помогли тебе вернуть зрение? Полагаю, ты посещал Лондонскую больницу?
— Посещал, но это не врачи мне помогли. — «Это сделала одна упрямая женщина», — добавил про себя Девон. — Я упал и ударился головой о камень. Врачи предупреждали, что зрение может вернуться после удара по голове. — Настал момент перейти к важному делу. — Сэр Джонс, я пришел сюда из-за женщины, которую ищу, и знаю, что Боу-стрит считает ее виновной в убийстве своей хозяйки.
— Каков ваш интерес в этом деле, ваша светлость? — Судья со стуком поставил стакан на стол.
— Девон, сэр Джонс. Девон. Я уверен, что эта женщина невиновна, — осторожно сказал Девон. — Какое свидетельство ее вины у вас есть?
— Несколько свидетелей дали показания, что она поссорилась с Мадам, абсолютно презренной женщиной по имени миссис Клара Медоуз.
— Мне известно, что миссис Медоуз называла себя Мадам Син[4]. А были свидетели этой стычки? Кто-то, кто подтвердит, что Энн Беддингтон нанесла смертельный удар?
— Энн Беддингтон? — Брови судьи поползли вверх. — Мик Тейлор называл мне имя Аннализа Блэк. Похоже, ты много знаешь о случившемся, Девон.
Она не пользовалась своим настоящим именем в борделе. Неужели она делала это, чтобы спасти свою семью? Семью, которая не сделала ничего, чтобы защитить ее? Или она поступала так в надежде, что когда-нибудь сможет вернуться к прежней жизни и никто не узнает, чем ей приходилось заниматься?
— У вас есть свидетель или реальное доказательство того, что это мисс Беддингтон убила ту женщину? Я так понимаю, что от удара миссис Медоуз потеряла сознание, но осталась жива. Кто-то другой убил ее позже в ту ночь.
— Я не сразу признал эту женщину виновной. Мои сыщики поговорили со всеми проститутками борделя и с прислугой, но у всех у них было алиби.
— У всех? — уточнил Девон. — Ночью девушки могли быть с мужчинами. Одна довольно легко могла выскользнуть из спальни и убить Мадам. У прислуги тоже имелась такая возможность. Да это мог сделать любой клиент борделя.
— Нам пришлось действовать очень осторожно, — поморщился сэр Джонс. — Все клиенты — джентльмены, половина из которых принадлежали к сословию пэров. Девон, алиби клиентов обеспечили женщины, и мужчины, конечно, настаивали, что все время провели в присутствии по крайней мере одной из проституток.