Вой оборотня
Шрифт:
Я еще раз обругал себя за свою глупость и несдержанность в речах.
– Да за то золото, что вам дали, можно купить целый корабль!
– Так оно и есть, – согласился капитан. – Только без парусов, припасов и команды. Я его и куплю у гренландских корабелов, когда вернусь домой из этого рейса.
– Мы же только что говорили о том, что ты утонешь!
– И что?! – Перев отпил вино и с усмешкой произнес: – Ты, парень, должно быть никогда не слышал того, что говорят прорицатели. Они всегда предостерегают или пугают. Старик сказал, что я могу погибнуть, но если
– Мне кажется, старик говорил о том, что это все равно произойдет, – сказал я и снова себя обругал. Если он так решил, мне-то зачем его разубеждать, кроме злобы, это ничего другого не вызовет. Лучше помолчать. – Впрочем, я, видимо, ошибаюсь.
– Ты ничего не понимаешь, молод еще! – Капитан выпил еще немного, потом сморщился и с укором сказал помощнику: – Когда ты перестанешь поить меня этой кислятиной? Все деньги экономишь? Завтра мы доберемся до Игра, там купишь бочку хорошего вина, вот тебе деньги. – Перев положил на стол золотой. – А это пойло отдашь команде или выпей сам. Понял?
– Да, капитан.
– Вот и молодец! – Перев снова повернулся ко мне. – Я тебе сейчас объясню. Для чего существуют прорицатели? Они нужны для того, чтобы нас предостерегать. Скажем, он объявил о том, что идет шторм. Сразу же десяток судов снялись с якоря и ушли. Значит ли это, что их утопит буря? Уже нет! Потому что они ушли в море. Вот так и я уйду от его пророчества. Понятно?
– Да. – Я развел руками, не зная, что мне еще сказать, Перев явно занимался самообманом. – Но десяток золотых – это много. Не думаю, чтобы за один рейс зарабатывали столько.
– Не зарабатываем даже половины того, – согласился капитан. – Но существует разница между этим и другими рейсами.
– Какая?
– В большинстве своем с нами рассчитываются в порту того города, куда предназначен груз. Есть груз – есть деньги. Нет груза – нет денег. Редко дают аванс, чтобы мы взяли припасы. Но мы никогда не везем груз и покупателя в одном лице. Улавливаешь разницу?
– Пока нет…
– Ты можешь заплатить за перевозку груза прямо сейчас, и тогда мы вернемся в порт и сразу решим обе задачи. Первое – изменим пророчество, на берегу я не утону, второе – судно не сожгут, потому что это должно было произойти сегодня вечером, а завтра все станет по-другому. Ну как тебе моя мысль?
– Вот теперь понятно. – Я мысленно похвалил себя за то, что спрятал монеты в канат. – Придумано неплохо, да только денег у меня нет.
– Что?! – взревел капитан и сделал знак помощнику, тот сзади прижал меня к спинке стула так, что я не мог двинуться, и Перев сам обыскал мои карманы. Кроме горсти медных монет да десятка серебряных, ничего не нашел. Тогда он сел на стул и задумчиво уставился на меня. – Странно, а по твоему поведению я решил, что деньги у тебя с собой – обычно не ошибаюсь…
В дверь постучали, и в каюту вошел один из матросов.
– Мы обыскали всю каюту, капитан, у него только мешок и оружие – больше ничего нет.
– Так… – Капитан сжал
– Мы и не сможем, капитан, – сказал матрос. – Ветер свежеет, если пойдем обратно, он станет встречным. Прорицатель насчет шторма и в этот раз не ошибся.
– Ладно, так держать! – Матрос, кивнув, ушел, а Перев снова взялся за свою кружку. – Что ж, прости. Выпьем за то, чтобы между нами не осталось обид.
Помощник отпустил меня, но встал за моей спиной так, чтобы, в случае чего, мгновенно скрутить. У меня даже руки зачесались, очень хотелось вытащить один из ножей, спрятанных у меня в рукаве, но не стоило этого делать, мне с ними на одном судне придется провести немало времени, тут капитан прав – лучше забыть все обиды.
Я поднял кружку:
– Прощаю.
Капитан тоже выпил и подпер подбородок рукой. Я взглянул в его глаза и вдруг понял – он панически боится смерти. Все, что он говорил, – говорил для поднятия собственного духа. На самом деле Перев безоговорочно поверил провидцу и каждое мгновение ждет своей гибели…
Я съел еще немного мяса и хлеба, уже не беспокоясь о том, что меня стошнит. Понемногу привыкал к качке, хотя иногда внутри холодело, особенно когда судно начинало карабкаться на крупную волну, и тогда казалось, что ему уже никогда не выровниться.
Разговор за столом совсем перестал клеиться, ветер усиливался, и его вой с каждым мгновением становился все более зловещим.
Помощник мрачно посмотрел на капитана, тот едва заметно кивнул. Моряк выскочил из каюты, почти сразу сквозь шум ветра стали слышны его громкие команды.
– Ночь будет тяжелой, – угрюмо произнес капитан. – Поэтому иди в свою каюту. Если бы не пророчество, сейчас сам бы готовил судно к шторму. Хотя мы и уходим от него, но недостаточно быстро. Может покачать, паруса порвать, а то и перевернуть. «Быстрый» – хорошая шхуна, но морские боги ее не любят.
– Тогда удачи!
Я пошел к двери, но уже на половине дороги меня повело вбок – волна ударила в борт – потом оттащило к столу. Я пытался цепляться руками за все, что попало, но это мне ничего не дало, только ногти обломал о деревянную обшивку каюты.
Потом волна отхлынула, и меня потащило к двери. Там я все-таки успел ухватиться за ручку и переждал очередную волну.
Капитан ухмыльнулся и рявкнул:
– Держись за леера на подветренном борту, тогда, может, и доберешься до трюма. Если не доберешься, тогда сам поймешь, что любой прорицатель может ошибаться.
Мне пришлось туго, едва я появился на палубе. Я мгновенно промок до нитки, казалось, что волна обрушивается из черного ниоткуда именно на меня.
Матросы суетились – часть свертывала паруса, повиснув на мачтах, остальные были заняты внизу. Палуба была мокрой и скользкой. Я крепко вцепился в леера и, перебирая их руками, как-то сумел добраться до трюма. Как только я туда ввалился, матросы набросили сверху промасленную парусину – теперь выйти не удастся до тех пор, пока не закончится шторм.