Вояж
Шрифт:
– Трудно сказать. Вы сами поймете, когда будете готовы. Иногда это происходит в считаные дни, иногда требуются месяцы, даже годы. Все зависит от того, как сильно вы его боитесь, насколько сильно ваше желание ему верить. Он будет много вам обещать, будет вас запугивать, все испробует, лишь бы вас удержать, совсем как наркоторговец, предлагающий кучу препаратов на выбор. Сейчас вы сидите на наркотике под названием «склонность мужа к насилию». Когда попытаетесь слезть с этой «иглы», он испугается и разойдется еще больше.
– Звучит страшновато, – призналась Мэдди. Ее смутило сравнение с наркоманкой, но она понимала, что оно справедливо и
– Тут нечего стыдиться. Многие из нас через это прошли. Храбрые способны в этом сознаться. Другим будет трудно поверить, что вы любите человека, который так с вами обходится. На самом деле это уходит далеко вглубь, в историю, в то, что вам наговорили о вас самой в детстве. Если вам говорили, что вы никчемная, плохая, ужасная, недостойны любви, то это – очень мощный негатив для дальнейшей жизни. Теперь наша задача – наполнить вас светом, убедить вас, что вы – замечательный человек. Скажу вам одно: вы не только найдете себе новую работу уже в первые пять минут после того, как лишитесь этой, но и не будете знать отбоя от мужчин, хороших мужчин со здоровой психикой, с той самой минуты, когда они узнают, что дверь открыта. Но все это не будет иметь значения, пока вы сами в это не поверите.
Мэдди представила себе то, что предсказывала доктор, и не удержалась от смеха. Картинка была, конечно, соблазнительная, согревающая сердце. Настроение сразу улучшилось. Она нисколько не сомневалась в способности доктора Флауэрс справиться с ее ситуацией и была признательна ей за желание помочь, зная, как она загружена.
– Я хочу, чтобы вы пришли ко мне поговорить через несколько дней. Расскажете о своем самочувствии. О себе, о муже. Сейчас я дам вам специальный номер, по нему вы можете звонить мне и днем, и ночью. Если произойдет что-то, что вас напугает, Мэдди, или вы решите, что вам грозит опасность, – звоните. При мне постоянно сотовый, мне всегда можно дозвониться.
Это оказался телефон «горячей линии» для женщин – жертв жестокого обращения! Узнав об этом, Мэдди испытала облегчение и еще больше благодарности к доктору.
– Вы должны знать, Мэдди: вы не одни. Есть масса людей, желающих вам помочь. Если захотите, у вас все получится.
– Я уже хочу. – Она произнесла это шепотом, не так уверенно, как следовало бы, зато с присущей ей откровенностью. – Для этого я сюда и пришла. Просто я не знаю, как это сделать, не знаю, как от него освободиться. Во мне сидит страх, что без него я никто.
– Именно эту уверенность он и стремится в вас вселить. Тогда он будет вам нужен, тогда он сможет вертеть вами, как ему заблагорассудится. При здоровых отношениях люди не принимают решений друг за друга, не утаивают информацию, не говорят партнеру, что тот – пустое место, нищая белая шваль, чье место будет в сточной канаве, если другой от него отвернется. Это и есть жестокость, Мэдди. Необязательно плескать вам в лицо хлоркой или лупить вас раскаленной кочергой. Это лишнее. Он причиняет вам достаточно вреда словами и мыслями, распускать руки ему не приходится. То, что он делает, и так эффективно.
Мэдди, слушая доктора, молча кивала.
Через полчаса вернулась на работу. Длинноволосую брюнетку, снова наблюдавшую за ней, она не заметила. В восемь вечера, когда Мэдди садилась в машину, чтобы ехать домой, девушка все еще несла свой караул, только на другой стороне улицы, а не у входа в студию. Казалось, она чего-то ждет. Мэдди пока не обращала на нее внимания. Когда Джек,
Глава двенадцатая
На следующий день Мэдди с Брэдом готовили сюжет о сенатской комиссии по этике, когда раздался телефонный звонок. Трубку сняла Мэдди. На том конце провода молчали. Ей стало страшно: вдруг это очередной маньяк или еще какой-нибудь сумасшедший? Наконец раздались короткие гудки, и она, вернувшись к работе, забыла о звонке.
То же самое произошло вечером дома. Она пожаловалась Джеку, но тот только пожал плечами и бросил: «Наверное, ошиблись номером». Теперь он насмехался над ней, говоря, что она пугается собственной тени из-за одного случая с жалким психом. Она каждый день в эфире, так чего же удивляться, что на нее клюют неуравновешенные люди? Такова участь всех знаменитостей.
– Никуда не денешься, Мэдди, – спокойно сказал он. – Ты ведущая новостей, тебе ли этого не знать?
Между супругами как будто установился штиль, но Мэдди никак не могла забыть, что Джек не предупредил ее о возможной опасности нападения. Он оправдывался тем, что у него и так полно забот и он достаточно позаботился о безопасности своей ведущей. Но она по-прежнему считала, что муж должен был ее предостеречь.
В понедельник ей позвонила личный секретарь первой леди и сообщила о переносе очередного заседания комиссии. Первой леди предстояло сопровождать президента в Великобританию и присутствовать на королевском приеме в Букингемском дворце, поэтому она составляла новый график, соотносясь с возможностями Мэдди и остальных одиннадцати членов своей комиссии. Мэдди изучала свой календарь, когда в ее кабинет вошла девушка в джинсах и белой футболке, с длинными прямыми волосами. Выглядела она аккуратно и скромно, а главное – сильно нервничала. Кто эта девушка и что ей нужно? Мэдди видела ее впервые и предположила, что это посыльная из другого отдела или ей попросту нужен автограф. Девушка явилась без пропуска и с пакетом пончиков. Видимо, этот пакет и заменил ей пропуск, позволив проникнуть в здание.
– Нет, благодарю. – Мэдди махнула рукой, отправляя непрошеную гостью восвояси, но та не двинулась с места, продолжая таращиться. Мэдди охватила паника. Очередная докучливая сумасшедшая? Что, если у нее револьвер или нож, что, если она – маньячка? Теперь уже ничему не приходится удивляться – Мэдди потянулась к тревожной кнопке под столом, но почему-то медлила.
– В чем дело? – спросила она, прикрыв ладонью телефонную трубку.
– Мне надо с вами поговорить, – ответила девушка. Мэдди подозрительно прищурилась. Что-то в облике гостьи действовало на нее пугающе.
– Не возражаете подождать за дверью? – твердо предложила ей Мэдди. Девушка нехотя вышла, забрав с собой пончики.
Мэдди продиктовала секретарю Филлис Армстронг три даты на выбор, и та обещала перезвонить. Повесив трубку, она включила внутреннее переговорное устройство и сказала дежурной внизу:
– Ко мне пришла незнакомка. Не знаю, чего она хочет. Может быть, поговорите с ней, потом расскажете мне?
Девушка могла быть просто поклонницей знаменитостей, собирательницей автографов, соискательницей должности, но Мэдди насторожила легкость, с которой она к ней проникла. Учитывая недавние неприятности, это не могло не тревожить.