Война 2010: Украинский фронт

Березин Федор Дмитриевич

Когда они откинулись обратно к спинкам, Парфенюк повернулся боком, связанными руками в сторону дядечки. При этом он громко стонал. Нос, между прочим, и правда болел ужасно. Стоны скрасили болевые синдромы, более того, Парфенюк с удивлением ощутил, как по губам что-то закапало. Идеализм начал работать под ручку с материализмом – из носа текла кровь. Очень требуемая маскировка, ибо всю дорогу автоматчики строго следили, дабы пленные сидели ровно. Поскольку дядя повернулся в своем кресле другим боком, то теперь их сцепленные руки могли касаться друг друга. Правда, Парфенюк ощутил это не сразу, похоже в отношении его кистей вязальщики перестарались.

Оказалось их маленькое бунтарство маскирует не только хлипкий нос Парфенюка. В передней части автобуса было довольно шумно. Конвоиры выволакивали в проход провинившегося парня. Он оказался здоровым накачанным мужичком: можно было предположить, как с ним

намаялись давешние «ополченческие» детинушки за номером «1» и «2». Теперь, не слишком рослые конвоиры тоже напрягались свыше меры. Некоторое время парня метелили прикладами. На фоне этого внепланового избиения, расквашенный нос поник в статусе до уровня причуды. Однако получивший нагоняй, а возможно и денежные вычеты автобусный главком, на этом не успокоился. Поколоченного, но по странности еще пытающегося шевелить конечностями мужичка потащили вдоль прохода к задней двери. Парфенюк не сразу сообразил для чего, ведь до передней им было рукой подать. Оказывается, на полу, позади, оставалась кровавая дорожка. Эти чеченские конвоиры были до жути опытны. Зачем, в самом деле, надо было пачкать передние ступени пассажирского транспорта, если по ним вполне мог подняться для контроля очередной «даишник»? К тому же, так, их умиротворяющей работой могли полюбоваться все пассажиры, что имело свое отражение, как в воспитательных, так и в познавательных целях, тем более со встроенной функцией ретроспективного осмысливания. Ведь поначалу никто не додумался, что этого паренька все они видят последний раз.

Невезучего бунтовщика выволокли наружу. Но на сем его путешествие не закончилось, как надеялись некоторые. Теперь его транспортировали по обочине. Скорее всего, уже с конкретной целью, продемонстрировать остальным, последствия восстаний. Сидящий спиной к происходящему Парфенюк наблюдать действо не мог, но похоже, соседский дядечка тоже, не смотря на гораздо более удобный обзор, не наслаждался зрелищем. За это, в общем-то короткое время, он сделал невероятное – с помощью только лишь пальцев сумел распутать, а то и разорвать – кто знает? – стягивающую кисти Парфенюка веревку. Правда, отягощенный впечатлениями Сергей понял это, только когда чужие мощные пальцы больно ущипнули его за мизинец. Все правильно, долг требовал адекватного ответа.

Все остальное время стоянки автобуса Парфенюк был занят по уши. Не меняя позы, он распутывал веревочные узлы. Это было очень сложно: он никогда не делал такого воочию, а уж не глядя и за спиной – тем более. Однако происходящее поблизости, о сущности коего он мог покуда только догадываться, подстегивало желание напрягаться, и торопиться что есть силы. У них наличествовала только одна возможность, и именно сейчас. Все конвоиры, как и все пассажиры, способные повернуть головы в нужный ракурс, были заворожены зрелищем. За освобождение верхних конечностей, милостивая Вселенная брала плату не непосредственно с Парфенюка и его соседа, а с другого, постороннего человека.

Пока Сергей Парфенюк распускал узелки, парня, разбившего автобусное стекло, оттащили не далее полусотни метров от трассы, а затем расстреляли. Потому к моменту, когда разгоряченные чеченские конвоиры возвратились, и Сергей, и его сосед, сидели на своих местах ровненько и тихо, как и все остальные.

Им повезло, никто не стал проверять надежность сбруи пленников. Произведенная экзекуция, видимо и без того считалась избыточной профилактикой побегов.

Четвертая власть:

«…почти ежедневные столкновения активистов молодежных движений „натовцев“ и „анти-натовцев“ на окраинах Киева, по весьма грубым прикидкам медиков, привело за месяц приблизительно к четырнадцати смертельным случаям. Еще около десяти молодых людей скорее всего останутся инвалидами насовсем. Не пора ли…»

82. Вектор движения

Его цель – десантный корабль «Крамурсел-бей» – совершенно не ожидает подвохов судьбы. Кто-то там, на его обширной палубе суетится. Может, грузят что-то краденое и емкое? Подобная деятельность сейчас несущественна. Главное, в сторону «Академика» не повернута ни одна из автоматических пушек. Эти простые азиатские ребятки все еще ждут нападения с воздуха – евро-азиатская страна Россия считается у них главной опасностью. Наивные котятки без воображения. Уведите взгляд от экрана и осмотрите портовую скуку вокруг! Если бы они знали, то, наверняка, уже изрешетили бы рубку управления «Сулаева» своими «вулканами»: или что у них там? Может быть, впулили бы пару ракет. Интересно, сказалось бы подобная активность на законах инерции? Все-таки, если бы ведали, то бросили бы все погрузочно-разгрузочные работы и сами сиганули бы за борт, или чесанули по пирсу, подальше от своего окончательно приплывшего «бея»?

Итак,

«Академик» направлен на цель, и вряд ли какие-то внешние процессы уже способны изменить вектор. Может, стоит уже сейчас, покуда не поздно, отправляться в синее море вплавь? Конечно, хотелось бы досмотреть и доучаствовать до конца, но…

Александр Кузминых почти решается, когда внешний мир внезапно напоминает о себе. Узость мышления, вероятно обусловленная выбранной профессией, тоже ограничивает воображение. Ведь в первичной продумке, ожидались каких-нибудь обстрелы и абордажи с катеров, а тут… Опасность пришла совершенно из другой сферы. Над мостиком «Академика Сулаева» зависает боевой вертолет.

Кузминых начисто забыл о подобном факторе. Оказывается, он ничуть не мудрее азиатских ПВО-шников, которые все еще обозревают небо в поисках русских посланцев, класса «воздух-поверхность».

С вертолета – он знает тип – OH-6A «Хьюз», такие используются и для поиска-спасения тоже – похоже, что-то вещают. Это, конечно, они совсем зря. Не смотря на медлительность «Андрея Сулаева», сравнительно с летающей машиной, он обладает громаднейшей инерционностью и к тому же продолжает и продолжает ускоряться: машины трудят винты с запредельной нагрузкой. Однако теперь начисто отметается вариант покидания судна до момента «Z». Какой толк падать за борт, если над тобой висит «Хьюз»?

В последний момент, когда все предрешено окончательно и бесповоротно – т. е., когда стакан уже сорвался со скатерти, испытывает невесомость – одно «G» в секунду за секунду – и только не ясно, на сколько частей расколется по прибытию на место, – в OH-6A вдруг очухиваются и начинают осыпать кабину тем самым, давно ожидаемым. Короче, ни себе, ни людям. В том плане, что ни самим посмотреть – а у них ракурс сверху вообще изумительный, ни Александру полюбоваться. В апогейный миг, он полеживает возле пульта управления. Но вроде, покуда, не зацепило, так, лишь стекольные ошметки по полу, а в ушах звон-перезвон. Почему-то кажется, что вертолет все же неким силовым полем затормозил «Академика». Теперь ходит над палубной надстройкой, примеряясь с какой бы стороны создать в ней новые кратеры. Александр Рудольфович не ведает о запасе патронов в вертолетных сусеках, но доподлинно уверен – еще до их выскребания «Хьюз» найдет щель, через кою получится сделать из единственно живой на судне протоплазмы маленький дырявый друшлат. Так обидно, тело росло, потело, соскабливало волосы одноразовым станком, и вдруг… Хотя, разумеется, оно ведь в тоже время независимо обновлялось. В смысле, то, что сейчас есть А.Р. Кузьминых когда-то им не было. Биологический комбинаторика конструкта «Лего» все время трудится, молекулы постоянно меняются местами. Вот только что в составе живого были эти, а ныне… Ныне основное количество из них станет навсегда неживым. Хотя, не все сразу. Втихомолку рассказывают, будто у покойников еще долго растут волосы и ногти? Как на счет такого трюка под водой? И кстати, почему навсегда? Рыбки, червячки, мухи, личинки… Его молекулы снова включаться в круговорот. Если… Ах да, нечто сейчас должно взорваться! Похоже…

Никакой звуковой аккомпанировки не присутствует. Тело Кузьминых, прямо в таком – горизонтальном – положении приподнимается в воздух… Неужели сшестеренные пулеметы OH-6A вскрыли потолок и к консервной банке «Сулаева» теперь наклонился втихомолку подкравшийся плавучий кран «Илья Муромец», ныне «Философ Сковорода»? Но в кране, и его большом цепном электромагните – которого некоторые в порту побаиваются, ибо в журнале рассказали, будто нейронные шарики в голове могут притянуться куда не следует и получится амнезия – проходит какой-то сбой – груз, коим значится А.Р. Кузьминых летит не вверх, а куда-то не туда. Наткнуться на заднюю стенку мостика управления неприятно. Однако терпима или нетерпима эта боль горизонтального падения, выяснять некогда. Гребенка синусоид новых ощущений наваливается на органы чувств, уплотняется – нужна срочная помощь специалистов в селектировании информации. Перепонки уже забиты, нервные узлы взаимодействующие по тактильному профилю – тоже самое. Апофеоз гармоник и нарастание логарифмической шкалы децибел – все втуне. Бессмысленная растрата палитр окружающего мира, так потребная тонким натурам для последующей многократной прокрутки через гипофиз и обратно. Рецепторы Кузминых уже наелись досыта. Ан нет, еще не совсем. Ощутима нехватка по каналу визуального ряда. Александр Рудольфович вскакивает и пытается бежать, все время падая, и натыкаясь на откуда-то явившиеся большие предметы. Похоже, где-то в неизмеримых далях форштевень, а скорее всего уже и мидель «Андрея Сулаева» прессуется гармонью. Неужели пришлый десантовоз типа «Заруса-бей» столь прочен? Или «Академик» уже продрался сквозь его брюхо и теперь аннигилирует о причальный пирс? Такое не столь обидно, все же причал свой – украинский.