Война 2020 года
Шрифт:
Вертолеты все не показывались. Они оставались рядом, но все же за пределами освещенного ракетами круга. Оглушительно грохотали двигатели. Американцы подлетели вплотную, но никак не делали последнего шага. Они все кружили и кружили вокруг ближайших вершин.
Варгасу вдруг показалось, что враг исполняет какой-то безумный военный танец.
Он добрался до первой переносной зенитной установки как раз тогда, когда стрелок запустил ракету, прочертившую в небе огненный след.
– Не стрелять! – по-английски завопил на солдата Морита. В неверном свете вспышек он размахивал ручным радаром. – Я же говорил тебе не стрелять, идиот.
Втроем они следили за полетом ракеты. Она достигла максимальной дальности полета, не найдя цели, и включился механизм самоликвидации.
– Положи пусковое устройство на землю, – потребовал Морита.
Даже при плохом освещении Варгас видел, что стрелок решил просто не обращать внимания на японца. Да и в любом случае, он не понимал английского языка Мориты.
На другом конце деревни в небо взлетела еще одна ракета.
– Полковник Варгас, – сказал Морита голосом, в котором не звучало должного уважения, – прикажите своим людям прекратить огонь. Вертолеты все еще находятся вне пределов досягаемости. – Японец старался перекричать царивший вокруг хаос и шум, и от его презрительного тона кровь прилила к щекам Варгаса. – Нельзя тратить ракеты впустую.
Мексиканец не торопился соглашаться с советником. Да, ракеты действительно приходилось доставлять контрабандными путями, которые становились все длиннее и длиннее, и в конце концов на ослах поднимать в горы. И это было действительно великолепное оружие, с таким можно поставить гринго на место. Но, с другой стороны, Морита явно не понимал психологию боя. Варгас не возражал против того, чтобы потратить еще несколько драгоценных ракет, лишь бы произвести эффект, чтобы держать американцев на расстоянии. Он знал, что те панически боятся чрезмерных потерь, и надеялся, что даже сейчас сможет отпугнуть их. А утром его отряд переберется в другое укрытие.
Вдруг рев двигателей усилился, как будто вертолеты направились наконец к деревне.
– Огонь! – скомандовал Варгас. – Огонь!
– Мне сначала надо зарядить это говно, мой полковник. Трудно в темноте.
– Морита, – рявкнул Варгас, вырвав оружие из рук солдата. – Возьми ее и стреляй сам.
– Они все еще далеко, – отозвался Морита голосом, в котором звучало все охватившее его напряжение и огорчение. – Вертолеты всегда звучат громче по ночам. Да еще и эхо из ущелий. Я ничего не могу поделать, пока они не подлетят поближе.
– Что за ерунду ты несешь! – взорвался мексиканец. – Может, прикажете мне камни швырять в гринго?
Еще одна ракета молнией взлетела в небо с противоположной стороны деревни.
– Бесполезно, – воскликнул Морита. – Они стреляют впустую.
– Ты ни черта не понимаешь! – заорал Варгас на японца. – Почему, по-твоему, чертовы гринго еще не высадились? Боятся ракет, приятель.
Действительно, складывалось впечатление, что американцы опасались японского оружия.
Час за часом вертолеты кружили вокруг деревни, то приближаясь, то удаляясь. Но они всегда держались на безопасном расстоянии. «Трусы, – решил Варгас. – Что ни говори, а гринго всегда можно прижать. Они ожидают, что их машины все сделают за них. Но стоит приблизиться к ним с ножом в руке – и вот они уже наложили в штаны».
Время от времени кто-нибудь из людей Варгаса выпускал очередь из автомата в звездное небо. Но в конце концов бессмысленное кружение вертолетов и их ложные атаки вымотали всех.
– Возьмите. – Морита предложил Варгасу свой инфракрасный бинокль. Некоторое время мексиканец разглядывал черных механических жуков, метавшихся у горизонта. Но он достаточно в своей жизни насмотрелся на вертолеты.
– Слабаки, – сообщил Варгас японцу. – Они только даром жгут топливо, дружище. Боятся высадиться. – Он сплюнул. – Знаешь, что я бы сделал, будь я гринго! Я просто раздолбал бы всю гору к чертям собачьим. Но гринго слабаки. Не хотят, видите ли, чтобы пострадали невинные люди. – Варгас расхохотался. – Запомни, Морита, не бывает невинных людей.
Непроглядная темнота ночи постепенно начала сменяться серой предрассветной дымкой, и Варгас вдруг почувствовал, как сильно он замерз на ночном холодном воздухе. Пот страха увлажнил его одежду, и он уже собирался послать кого-нибудь в трактир за шинелью, когда гул вертолетов стал гораздо тише.
Варгас по-прежнему не мог разглядеть машины противника невооруженным глазом, но он и так все понял. Вертолеты улетали, так ничего и не предприняв. У них не хватило пороху сделать хотя бы одну попытку высадить десант.
– Отступают, – удивленно проговорил Морита. Ему уже не приходилось перекрикивать шум моторов.
Варгас улыбнулся, глядя на светлеющий небосклон.
– Слабаки, – повторил он.
Полковник быстрым шагом направился обратно в трактир, поправляя на ходу пояс на животе. В очередной раз гринго ничего не смогли с ним поделать. Чувство уверенности в себе с новой силой охватило старого вояку – и что-то еще, кроме того. Ему казалось, будто он доказал правоту революции, пусть со всеми ее ошибками и неудачами. И будет доказывать и впредь. Еще настанет день, когда он помочится на могилы врагов революции и перетрахает их дочерей.
Трусливая болтовня разведчика, вся та ерунда ненадолго вывели его из равновесия. Но сейчас все вошло в норму.
– Мы истратили зря слишком много ракет, – проворчал японец.
Варгас совсем забыл о маленьком человечке, что семенил рядом с ним по улице. Полковник провел рукой по небритому подбородку, стирая с губ воспоминание о прошедшей ночи, и плюнул в бледно-серое утро.
– Пустяки, Морита. Тебе еще многому предстоит научиться. Ценой потерянных ракет мы одержали победу. – Он громко расхохотался. – Гринго, наверное, в штаны наложили со страху.
Варгас откинул в сторону висевшее в дверном проеме одеяло и ступил в приятное темное тепло трактира.
– Эй! – крикнул он. – Ну-ка быстро зажги свет.
– Мой полковник, – раздался голос из мрака. Говорил Рамон, один из его капитанов. – Я сейчас вызывал передовые посты по полевому телефону. Четвертый пост не отвечает.
Варгас чертыхнулся. Еще один дезертир. На его глазах полная бригада дивизии Камачо превратилась в горсточку деморализованных беглецов, которых удерживали вокруг него только его воля и тяжкий груз их преступлений. И все же изо дня в день то один, то другой из его солдат просто исчезал в горах, либо ускользал под юбку какой-нибудь бабы в Гвадалахаре, или сдавался в надежде на амнистию. Гринго коварны. Обещают проявить милосердие. Но Варгас подозревал, что уж ему-то не приходится рассчитывать ни на какую амнистию.