Война 2030. Красный рассвет

Березин Фёдор Дмитриевич

120. Кабинетные эмпиреи

— Господин президент, есть только один способ остановить эскалацию конфликта.

— Что еще, министр? — скривился Буш Пятый. — Публично попросить извинения у этих негроидов? Или, может, сразу уйти в отставку? Или вы все-таки решились признать за собой вину? Правда, придется снимать не только вас, но и целый класс кораблей с вооружения. Вы об этом подумали?

— Ну, насчет кораблей-арсеналов мы с вами обсуждали. Здесь можно было бы свалить все даже не на предыдущую, а на бог знает какую администрацию.

— Понимаю, на моего дедушку, — невесело ухмыльнулся Буш Пятый.

— Господин президент, мы хотим

поговорить не об этом, — вмешался в разговор глава Центрального разведывательного управления.

— Ладно, а о чем?

— Есть только один способ остановить эскалацию конфликта, — повторился министр обороны.

— Ну?

— Поверьте, мы долго думали, прежде чем это предложить. Но в любом ином варианте мы втягиваемся в затяжную войну с неясным результатом.

— Стоп! Так что вы все-таки предлагаете, господа министры? — оборвал излияния президент США.

— Мы считаем, что единственным выходом из сегодняшнего кризиса будет нанесение по Новому Южно-Африканскому Союзу ограниченного атомного удара.

— Вы сошли с ума! — Президент Буш вскочил.

— Подумайте, господин президент. Мы с вами вместе сколько уже не спим, разыскивая выход. Все другие методы — практически капитуляция, к тому же с неизвестными последствиями, — нажал министр обороны. — А наше предложение сразу поставит все на свои места. Это тут же приструнит остальных обиженных. Ведь вы же знаете, что все их возмущения — чистое фарисейство. До настоящего момента в своих бесконечных братоубийственных войнах они стирали напрочь целые племена. И плевать им было на возмущение цивилизованного мира. Теперь, в результате технической оплошности, у них покалечилось по паре десятков человек, и они… Вы же все понимаете, господин президент. Эти дикари уважают только подачки и силу. В данном конкретном случае подачками не отделаться.

— Постойте. — Буш Пятый сел. — Но ведь у них, кажется, имеется собственное атомное оружие.

— Да, имеется. — Голос министра обороны продолжал крепчать. — Но сейчас это нам абсолютно на руку. Можно даже сделать так, чтобы они нам ответили — раз — другой. Это оправдает любые встречные меры с нашей стороны. По мнению некоторых из наших генералов, если мы скатаем Преторию и окрестности в стекло, это станет надежнейшей подпоркой всей нашей дальнейшей политике.

— Да вы что?

— Это мнение лишь некоторой части военных, а не мое, господин президент. Я, например, против удара по Претории. Лишь по воинским частям, по складам ядерного оружия, по концентрации носителей, и, пожалуй, все.

— Все так говорят поначалу.

Президент Соединенных Штатов был абсолютно прав.

121. Твердый грунт

Вообще-то Матиас Соранцо думал, что не любит жаловаться на судьбу. Свои сетования Герману Минакову, покуда тот не взлетел по служебной лестнице, он в расчет никогда не брал. Но тут, под дулом наведенного в лоб 9-миллиметрового калибра, а может, от радости встречи с «землячком» его просто раздирало поделиться своими обидами.

— Так вот, — рассказывал он Давиду Арриго, — после того как командира Драченко ранили, главным назначили этого молокососа Германа. У русских тут мафия. И главное, служить и рисковать жизнью заставляют забесплатно. Так, как с ними здесь, я еще никогда не влипал, честное слово. Я не знаю, сколько надо за такое платить. Пешком на танки…

— Кстати, это интересно. Что с ними случилось?

— Взорвали к чертям. Наши подходили прямо вплотную к этим железякам, укладывали заряд на броню.

— А экипаж?

— Экипаж? Да нет, кажется, никто не вылез. Но я заряды

не крепил, — тут же на всякий случай подстраховывался Матиас Соранцо и поспешно перескакивал на другую тему: — А вот скажите, сэр, сколько в вашей армии платят за такой риск?

— Ты же мины не ставил, какой тебе риск?

— Ну да. Но я просто теоретически, — тут же оправдывался Соранцо. — Я уже говорил, я служу за деньги. Это мой хлеб. А эти русские зачем-то привезли меня сюда. Надо ведь было спросить, собираюсь ли я воевать забесплатно или нет? Да еще с американцами. Может, я их люблю. В смысле они мне как союзники. Я тут подряжался воевать с черными… в плане того, что африканцами, — поправился пленник, вспомнив, что в американской армии довольно много негров. — Может, это у русских принято задарма получать пули, мне так неохота. Я так не договаривался…

— Это я уже слышал, — сбивал его в сторону американец. — Ты мне лучше скажи, что там у них за Центр?

— Да не знаю я. Ничего не рассказывают подробно. Шушукаются, шушукаются что-то между собой. Непонятно, — пожимал плечами Матиас Соранцо, думая о том, что неплохо бы «земляку» «по-землячечьи» расшнуровать ему несколько затекшие руки. Неужели непонятно, что он никуда не сбежит? Но сказать вслух он это не решался, знал, чем пахнет инициатива. Однажды уже проявил.

— Скоро рассвет, — сказал он тогда. — Русские могут кинуться меня искать. Ведь они могут испугаться, что я их выдам, правильно?

— Ага, — согласился новый знакомый. — Но они зря теперь боятся, ты ведь их уже выдал.

— Но ведь они организуют погоню!

— Вероятно, и?..

— Надо куда-нибудь дергать.

— Ты прав, сардинец. И поэтому мы пойдем в сторону их лагеря. Чем ближе к врагу, тем безопаснее. Верно?

— Кто это сказал? — удивился Матиас Соранцо.

— Да, какая разница. Вперед, сардинец. Слушай, а почему ты не сицилиец?

Ну что можно было ответить на такой вопрос?

122. Кабинетные эмпиреи

Это напоминало, скорее даже полностью копировало, давнюю-давнюю ситуацию. Похоже, история, тасуя свою засаленную колоду, внезапно выстрелила пыльным, почерневшим от времени джокером. Копировалась, снималась на кальку яви кабинетная полемика далекого 1945-го. Происходил выбор цели.

— У нас есть три подходящих объекта, — пояснял, водя световой указкой по огромному экрану-карте, двузвездный генерал ВВС. — Это Йоханнесбург, Кимберли и Блумфонтейн. Самый крупный первый, и если бы задача стояла в уничтожении промышленной мощи или чего-то в этом роде, то сомнений бы не было никаких. Разве что принимая во внимание разницу в плотности прикрытия ПВО. Однако для наших систем поражения это не сильная помеха. Тот же обстрел с «Громовержца» показал наше полное технологическое превосходство. Но, исходя из того, что планируемый удар — это чисто демонстрационная акция… Итак, нам равнозначно, какую цель выберет правительство. С точки зрения достижимости для поражения — разница нулевая.

— И нам обязательно это делать? — спросил Буш Пятый. Он совершенно не интересовался ответом, все было уже сто раз обговорено. Он просто делал ключик-зацепку для историков. Когда-нибудь, после того как его имя будет вчеканено в список великих президентов, повернув этот волшебный ключик, даже совершенно непредвзятые исследователи смогут вытащить на свет божий то, как он до последнего момента оттягивал навязываемый обстоятельствами ужас. Однако в вершащемся здесь спектакле не только Буш Пятый пользовался белилами. Выгораживая свою собственную, облаченную в мундир совесть, генерал ВВС тоже пользовал пудру: