Война академий. Приручить ведьму Хаоса
Шрифт:
Я промолчала, осознать осознала, что тем ритуалом призвала не дракона, а кого-то, кто может меня исцелять. Вот только кто это? Я не чувствую его как Арэйда, а ведь должна, разве нет?
— Душу, запертую Альтрэдой, ты смогла увидеть только потому, что обладаешь ее силой, — вернула мое внимание богиня. — Тебе всего лишь нужно почувствовать бушующую магию внутри нее, ощутить связь с продолжением источника, который делишь вместе с ней. Только так ты сможешь отыскать нужную нам, богам, душу, искусственная ведьма Хаоса, — растворяясь во мраке, грозным голосом провозгласила богиня.
А я
— Найриш! — заорала Айка прямо в мое лицо, с силой встряхнув за плечи. — Ты чего зависла?
— Зачем орать-то так? — поморщилась я.
— А ты какого лешего тут демонам кланяешься? — зашипела ведьма.
— Они, к слову, уходят, — заметила я, сообразив, что ребята никуда не исчезали, Бездна просто оградила себя от них. Меня видели, а ее нет.
— Здесь была богиня Тьмы, — кровожадно оскалилась Урийн и такой недобрый взгляд в мою сторону, что захотелось прикрыться чем-нибудь.
— Бездна? — переспросила Айка, слегка побледнев.
— Она самая, так, заскочила поздороваться, — ехидно ответила я. — Мирийский камешек прихватила с собой.
— Ты отдала богине камень? — нахмурился Харп.
— А ты бы не отдал? — в тон ведьмаку ответила, пытаясь переварить полученную информацию.
Искусственная ведьма Хаоса? Я?. Да с какой стати?
Осознание пришло слишком быстро.
Когда Альтрэда спасла Арэйда, в меня она тоже влила часть своей магии. Вот как она смогла понять, где я, а где кукла. Ей всего лишь нужно было почувствовать меня. Где бы я ни была, она всегда могла меня найти!
— Давайте выбираться отсюда, пока кто-нибудь еще поздороваться не пришел, — обронила ведьма, ухватив меня за руку и потащив следом за собой в открытый портал.
Стоило оказаться среди лабиринта мертвого леса, как физически ощутилось дыхание смерти. Звуки сражения армии и пожирателей эхом звучали где-то очень далеко. Сквозь кроны темно-зеленых, почти черных деревьев пробивались лучи алого солнца. Близился закат, а значит, приближалось затмение.
Несмотря на то, что солнце все еще ярко светило, лес, казалось, давно погрузился в вечерние сумерки. Медленно двигаясь вперед, мы опасливо озирались по сторонам. Туман, окутывающий землю, расплывался в стороны под нашими шагами и тут же собирался обратно, словно мы шли по воде. Холодный ветер пробирал до костей, шорохи и угрожающее шипение доносились из колючих кустарников.
Во влажном воздухе витал запах гнили, а однообразный пейзаж лабиринта, от которого стыла в жилах кровь, не спешил меняться. Лес словно играл с нами, путал, затягивал все глубже в свои гиблые владения. Такое чувство, что мы ходим по кругу и уже давно. Мне постоянно казалось, что за нами кто-то следит. Прячется за деревьями и густыми кустарника.
— Я больше не чувствую следов! — прорычала Айка.
— Это гиблое место, — прошептала Урийн, оглядываясь по сторонам. — Лес не даст нам найти Альтрэду, большая его часть подчиняется ей.
Церберы зло зарычали на очередное шипение из колючих, поросших иглами, кустов.
— Айка, — нерешительно начала я.
— Что? — зашипела ведьма, пиная обросший мхом корень, об который только что со всего
— Я уже рассказывала вам, как повстречала Альтрэду в детстве, — все так же нерешительно продолжила, возобновив шаг.
— И? — с нажимом спросил Харп.
— Тогда я думала — она спасла фамильяра, но это было не так. Ведьма отдала мне часть своей магии. Богиня Тьмы назвала меня искусственной ведьмой Хаоса. Сказала, что во мне есть часть магии Альтрэды, — с трудом выговорила я.
Споткнулись все пятеро. Псы недовольно зарычали, Харп стоял, словно его только что молнией приложило, а вот Урийн и Айка недоверчиво щурились.
— Тогда, в академии, когда Крайб прервал поток моего источника, проснулся второй. Я все полагала, что это сила существа, которого призвала, но ошиблась.
— Ты о драконе? — уточнила Айка.
— О драконе? — лицо Урийн сейчас было прямо как у Бездны, когда я сказала ей такое же предположение. — Эти существа никому не подвластны, — произнесла демоница уже очевидное.
— И тем не менее, я что-то призвала, но Бездна не сказала что, а ведь знала, — раздраженно огрызнулась я. — Еще богиня объяснила, что я смогла увидеть душу Лариен только потому, что во мне была сила Альтрэды. Ведьма Хаоса и сама об этом говорила. Она не думала, что я нарушу закон и перейду границу.
— Магия внутри тебя принадлежит только тебе, — сурово заметил Харп. — Когда кто-то отдает тебе свою магию, она становится частью тебя, приживается как орган, хотя и не всегда.
— Верно, — закивала ведьма. — Если ты сможешь почувствовать ваш общий источник, значит, она действительно отдала часть магии. Какая расчетливая, — скривилась Айка. — Тогда это объяснит, почему она всегда находила тебя.
— И объясняет еще одну строку предсказания оракула, — неожиданно вспомнил ведьмак. — И узы с той, что поступью своей несет лишь зло, расколет, пошатнет твой хрупкий мир, — повторил он слова трехглазой. — Вот о каких узах шла речь.
— Ищи Альтрэду! — злобно оскалившись, приказала Урийн.
Было жутко.
Но времени с каждой секундой становилось все меньше.
Закрыла глаза, прислушалась к своему источнику, тот сразу откликнулся. Сосредоточилась сильнее, представила связь, второй источник покорно отозвался, а стоило открыть глаза, как видимые только мне черные магические линии, пульсируя, простилались в совершенно другом направлении.
Ничего не ответив, направилась в густые заросли колючих кустарников.
С каждым шагом шла все быстрее, стараясь не спотыкаться о твердые древесные корни, торчащие из поросшей мхом земли и трухлявые ветки, осыпанные тлеющей листвой. А через несколько секунд мы вышли на извилистую тропу. Магические линии стали сильнее и четче. Молча пошла по их следу и резко остановилась, наблюдая, как маленький алый лепесток, подхваченный ветром, плавно летит в мою сторону.
Выставила руку, пара мгновений и лепесток опустился на мою ладонь. Следующие порывы ветра принесли с собой, целый дождь из багровых цветов. По мере нашего приближения этими лепестками была усеяна вся черная земля. А в центре небольшой поляны возвышалось невысокое, цветущее кровавыми бутонами древо, в коре которого билось и пульсировало сердце.