Война академий. Приручить ведьму Хаоса
Шрифт:
— Ты прокляла и убила человека, которого любила. У тебя нет права даже думать о воскрешении короля Равиля, — остервенело бросила я.
Церберы, кромсая трухлявые доски пола, злобно зарычали, сотрясая своим воплем хижину. Но Альтрэда даже глазом не повела.
— Ты даже представить себе не можешь, на что способен человек, осознавший, что у него нет другого выбора, — зло прищурив глаза, отрешенно произнесла ведьма. — Не знаешь, на что способен человек, поглощенный и одержимый любовью к другому.
— Например, вырезать собственное
— Да, — улыбнулась Альтрэда в лучших традициях людоедов.
— Любовь должна быть взаимной, когда любит один — это болезнь.
— О-о-о, нет, Равиль любил меня, — возразила ведьма, начиная медленно двигаться вокруг меня. — Но стоило ему увидеть Лариен, и он изменил свое решение, выбрав в жены ее, а не меня. Я собираюсь исправить ошибку, которую он допустил. Равиль воскреснет и вернется ко мне.
— Ты безумна, — выплюнула я, готовая в любой момент использовать заготовленный за это время арсенал атак и защит.
— Кстати о безумцах, — хмыкнула Альтрэда.
В этот же момент переднюю стену хижины с дверью вынес Латьен вместе с Аладэлем. За спиной короля показались Айка, Харп и куча стражников с призванными стражами.
— Найриш! — яростно возопил он, переведя ненавидящий взгляд на ведьму.
— Вы припозднились, ваше величество. Нужно внимательнее следить за своей невестой. Кстати, примите мои поздравления, — живенько проговорила Альтрэда, склонившись в насмешливом поклоне.
— Альтрэда!
— К вашим услугам, — по-прежнему ехидно улыбаясь, издевалась ведьма.
— Взять ее! — приказал Латьен стражникам, но как только те бросились в атаку, над их головами повисла черная тень, сковав движение.
— Поверьте мне, ваше величество, своим приказом вы лишь лишите этих бедолаг жизни, — с ленцой протянула Альтрэда. — Спешу заверить, я здесь для того, чтобы рассказать, как снять проклятие.
— Что? — недоверчиво прищурилась я.
— Лжешь. Тебе нужны наши жизни, — выплюнул Латьен, сформировав в руках огненный шар.
Манипуляция короля не вызвала интереса у женщины, сложив руки на груди та коротко ответила:
— Отнюдь.
— Зачем тебе рассказывать нам, как снять проклятие? — осторожно спросила, последовав примеру Латьена и призвав несколько сформировавшихся огненных фаерболов.
— Мой тебе подарок, — по-человечески улыбнулась женщина.
А у меня от удивления глаза на лоб полезли. Заметив мое замешательство, ведьма прищурилась, а после, расплывшись в кровожадной улыбке, стерев мимолетную присущую нормальным людям, сказала:
— Так ты все еще не знаешь.
— Чего не знаю? — настороженно спросила я.
Латьен и солдаты, сбросившие с себя влияние ведьмы, усилили щиты, еще с десяток заклинаний зависли в воздухе, готовые атаковать по приказу короля. А были среди них такие кадры, что мне резко захотелось провалиться сквозь пол, ведь если зацепит, только угольки и оставит. Мирийский камень, конечно, утешал, но судьбу лишний раз испытывать не хотела.
— Не
Я промолчала, не зная и не понимая, о чем толкует эта умалишенная, а ведьма тем временем нарочито горестным голосом продолжила:
— Что касается проклятия. Снять его проще простого… в ваших сердцах всего-навсего должен воспылать жар любви, — ликующе возвестила Альтрэда.
Глава 24
Полюбить друг друга?
— Будь это так, его бы сняли века назад! — холодно процедил Латьен.
Злобный смех ведьмы, эхом разлетевшийся по хижине, подтвердил мою внезапную догадку, которую я и озвучила:
— Разве можно по-настоящему полюбить того, кто запирает тебя как узницу? Полюбить того, кто забирает свободу у ведьмы, ценящей ее так же, как собственную жизнь? — горько закончила я, виновато посмотрев на Латьена.
— Поглощенные страхом погибнуть от договора, короли возводили для своих жен неприступные крепости, из которых те никогда не выходили. Несчастные женщины были вынуждены коротать свои никчемные жизни в полном одиночестве, лишенные всякой радости, а появившихся наследников тут же отнимали. И ты, мальчишка, все еще думаешь, что таких трусливых и жестоких тиранов возможно полюбить? — разъяренно взревела Альтрэда, но уже через мгновение, успокоившись, ядовито продолжила: — Любовь. Она чужда монархам. Люди с каждым десятилетием все больше забывают, что такое истинная, чистая и непорочная любовь. Если бы они только смогли проявить милосердие к своим узницам, полюбить, проклятие пало бы. Но они слишком сильно любили собственную жизнь.
— Тогда почему ты прокляла и род ведьм? — недоумевала я.
— Это мое нескончаемое наказание тем, кто разлучил меня с Равилем, они будут страдать так же, как и я, — лишенным всякой окраски голосом ответила Альтрэда.
— Только монстр может обречь на страдание невинных, заставляя их платить за грехи других, — презрительно выплюнул Латьен.
— Они сделали меня монстром, им и расплачиваться, — холодно ответила ведьма, и посмотрела на Латьена таким взглядом, что я искренне испугалась за жизнь короля.
Заметив мое нарастающее напряжение, Альтрэда приблизилась ко мне ближе. На что Латьен и остальные тут же отреагировали, мгновенно оказавшись рядом.
— Ты должна была стать одной из тех, кого бы заперли в крепости, так почему же его величество не пошел по стопам отца? — иронично выгнула тонкую черную бровь ведьма, внимательно всматриваясь в меня и Латьена. — Неужели, — радостно протянула она. — Тебе осталось лишь подождать, пока ответное чувство распустится и в ее сердце?
Я перевела взгляд на короля, но Латьен продолжал яростно прожигать взглядом Альтрэду.