Война без особых причин
Шрифт:
– Ладно, давай возьмем.
Мы обшарили всю квартиру. Даже в кухню заглянули. В холодильнике нашли сливы и съели их. Больше ничего ценного не было.
Я расслабился. Нагло развалился в кресле и сплевывал сливовые косточки прямо на ковер. Оказалось, что ограбить квартиру это не страшно. Пожалуй даже легко.
– Слышь, Андрей, а ты знаешь, есть такая пленка, что фотографируешь кого-нибудь, он потом на снимке голый получается? – спросил я Осину.
– Уга, – ответил он с набитым ртом.
– Вот бы классно такую пленку найти.
– Точно, – засмеялся Осина. – Вот бы они визжали. В дверь коротко позвонили. Я замер с поднесенной ко рту сливой. «Влипли», – мелькнула паническая мысль. В дверь снова позвонили. Мы почти перестали дышать.
Прошли несколько страшных минут. Я весь обратился в слух. Услышал как хлопнула дверь подъезда. Отшвырнув сливу вскочил:
– Валим! Осина схватил меня за руку.
– Стой! Надо подождать!
Мы прокрались к входной двери. Прислушались. Тишина. Осина осторожно глянул в глазок. Медленно отжал на собачку замка. Стараясь не скрипнуть открыл дверь. Мы выскользнули на площадку. Я рванул из подъезда. Осина догнал меня уже у двери и удержав за плечи остановил.
– Не беги, Вадик! Не беги! – прошептал он. – Только не беги.
Я подчинился. Мы вышли из подъезда. Фотоаппарат я прятал под майкой. С независимым видом мы пересекли двор. На нас никто не обращал внимания. Бабки на лавочке даже не смотрели в нашу сторону.
С трудом сдерживая шаг и стараясь не оглядываться мы перешли дорогу. Пошли по улице. Редкие прохожие равнодушно шли мимо. Милицейский «уазик» проехал по дороге, не заметив нас.
Да и что в нас было необычного, чтобы замечать? Просто два тринадцатилетних пацана, гуляющих во второй день летних каникул.
8
Барахолка гудела. Люди, нескончаемым потоком шли между рядами. Продавцы выставляли свой товар на деревянных ящиках или просто на земле. Мы с Осиной притулились с краю, почти у самого выхода. Женщина, продававшая чешские кроссовки «Ботос» пустила нас на уголок своего ящика. Разрешила положить туда наш фотоаппарат. Я робко переминался с ноги на ногу, норовя спрятаться за ее спину. Я очень боялся, что меня увидит кто-нибудь из знакомых взрослых.
Фотоаппарат оказался не самым ходовым товаром. Лишь изредка кто-нибудь спрашивал цену. Я стесняясь отвечал тихим, едва слышным голосом:
– Двести.
Любопытствующие удивленно морщились и шли дальше. Осина сидел на корточках сзади и курил. Он с самого начала не верил в эту затею. Я уже тоже начал в ней сомневаться.
Небольшого роста, сутулый, длинноносый мужчина лет шестидесяти с вьющимися седыми волосами остановился возле меня. Склонив набок голову осмотрел фотоаппарат. Спросил:
– Чей товар?
– Мой, – тихо ответил я. Длинноногий с интересом взглянул на меня.
– Можно посмотреть?
– Пожалуйста.
Он взял фотоаппарат. Расстегнул футляр. Я услышал как он
– Длиннофокусный … оптика… КОДАК… Профессиональная техника, – сказал он, подняв глаза. Я промолчал. Осина подошел и встал сзади.
– Сколько? Я хотел ответить, но Осина опередил меня:
– Двести, – твердо сказал он. Длинноногий не удивился. Просто сказал:
– Дорого.
– Не хотите, не берите. – отрезал Осина. Длинноносый продолжал вертеть фотоаппарат в руках.
– А где вы его взяли? – спросил он вдруг.
Я похолодел. Хотел что-нибудь соврать, но слова не шли с языка. Я беспомощно оглянулся на Осину. У того сузились глаза. На лице появилось злое и упрямое выражение.
– Не ваше дело! – грубо ответил он и схватив за ремешок потянул фотоаппарат к себе. Длинноносый не выпустил его из рук. Придержал и укоризненно произнес:
– Нехорошо, молодой человек, грубить старшим. Старших надо уважать. Уверен, что это вам скажет и товарищ милиционер, который стоит вон там – он махнул рукой в сторону выхода. – Хотите убедиться? Я могу позвать его.
Я испуганно посмотрел туда, куда он показывал. Милицейская фуражка маячила над толпой. От страха у меня схватило живот. Я бы убежал наверное. Но милиционер стоял у входа, отрезая последний путь к спасению.
Длинноносый с усмешкой наблюдал за мной. Все переживания похоже отражались на моем лице. Быстро сориентировавшийся Осина заискивающе сказал:
– Извините пожалуйста, я больше не буду – Честное пионерское не буду! Длинноносый насмешливо улыбнулся.
– Я вам верю, молодой человек. Конечно, каждый может ошибиться. Главное вовремя признать свою ошибку. Одну вы признали, я рад за вас. Пора признать и вторую.
– Какую вторую? – ошеломленно спросил Осина.
– Вы ошиблись в цене. Двести это слишком дорого. Вы согласны с этим, молодые люди? – он пристально посмотрел на нас. Я поспешно кивнул. Я согласился бы с чем угодно. Даже отдал бы фотоаппарат даром, лишь бы все это кончилось. Милиционер неспешным шагом пошел в нашу сторону. Я с ужасом смотрел как его серая с красным околышем фуражка плывет над толпой.
– Нормальная цена ему… – длинноносый помедлил. Казалось он получает искреннее удовольствие от наших мук, – сто рублей. Согласны?
Я снова кивнул не отрывая глаз от приближающейся фуражки. Осина хмуро буркнул:
– Согласны.
– Ну вот и умнички! – обрадовался длинный – Тогда я его у вас покупаю…
Милиционер равнодушно скользнув по нам взглядом прошел мимо. Я облегченно перевел дух.
… Только с собой у меня таких денег нет – продолжал длинноносый – но я живу здесь рядом. Думаю вы не откажетесь проводить меня до дому, а, молодые люди?
Все это время он не выпускал фотоаппарат из рук. Фактически он и так был у него. Если бы длинноносый захотел просто забрать его и уйти, мы бы вряд ли могли помешать ему. Делать было нечего. Мы согласились.