Война без победителей
Шрифт:
– Земляне всегда побеждают благодаря своему уму и хитрости, правда?
– Философствовать будешь потом!
Лезвие чуть надрезает кожу. Под воротник тускло-зеленой рубашки убегает тонкая струйка крови, которую почему-то хочется слизнуть. Инесса удерживается от этой глупости, но, кажется, на мгновение отвлекается.
А может, и нет.
Просто слишком полагается на свое оружие и не догадывается, что у врачей, экспериментаторов, ассистентов и прочих архипредателей в запасе может найтись другое.
– Ваша очередь, заключенный
А потом падает, падает, падает…
Бедро в том месте, где в него вошла игла, почти совсем не болит.
И она знает, что все оказалось напрасно, и понимает, что это конец, и уже ни капли не удивляется.
Оказывается, архипредателя нельзя переиграть.
***
А умирает она как-то слишком долго.
Успевает рассмотреть черный прямоугольник окна под самым потолком, понять, что лежит на полу, потом почувствовать, как ее несут куда-то…
Холодно. В этом помещении слишком холодно. Но тело сковало так, что невозможно даже поежиться.
Она видит яркий свет, сменяющий мрак холодильника. Слышит звяканье металла о металл, ощущает, как под кожу вползает ледяная змейка, и брезгливо стряхивает ее с себя…
И обнаруживает, что жива. Даже может двигаться. А в глаза бьют прожекторы секционной, и над холодным столом склонился Ян.
– Моя очередь на что? – почему-то первым делом уточняет Инесса. Ответ не заставляет себя ждать:
– Очередь умирать.
Она вскакивает, но уже знает, что осталась без оружия – кто бы оставил бесчувственной пленнице нож и импульсник, в самом-то деле? Ян недовольно морщится.
– Ты должна была очнуться попозже. Одежда помешала ввести всю дозу. Полежать спокойно ты, конечно, не можешь?
– Зачем? Для точности результатов меня нужно вскрывать живьем? – с искренним любопытством спрашивает Инесса. Разум отказывается смиряться. Отсюда еще можно выбраться, но почти безнадежно. Непонятно, в какой части башни находится эта секционная и в башне ли вообще, а стол с инструментами слишком далеко…
– Затем, что я отвечаю за ход и документирование вскрытий, и сейчас твоя очередь умирать, понимаешь ты или нет? Я должен предъявить стоаранам труп, а потом результат исследований, и труп может отправляться на все четыре стороны – ты этого, кажется, хотела? – Ян злится, но видно, что не на нее, а на всю эту неудачную ситуацию.
Инесса молча буравит взглядом дверь, разом поняв, что к чему. А в дверь могут в любую минуту войти стоаране.
– Давно ты работаешь земным агентом в логове врага?
Она почти уверена в ответе. Вот как, значит. Повезло. Столкнулась с одним из тех, кто находит способы переправлять пленных землян на родину, внедрившись в стан противника.
И изумленно хмыкает, когда вместо этого слышит:
– Иди к черту. Я работаю только на стоаран.
Дверь начинает открываться, сворачиваясь трубочкой, как лист бумаги.
– Дай сюда. Я солдат, я знаю их слабые места.
В голове проносится паническая мысль об утрате боевых навыков. Но руки помнят, как нужно действовать.
Брызжут фонтанчики тягучей жидкости.
Энергопули из импульсника поражают всех троих стоаран по очереди. Без промаха, прямо в щель между пластинами панциря. Там, где у человека мог бы быть кадык.
Слизь заливает серый пол и распадающиеся панцири. Тело стоаранина теряет форму сразу после гибели, иногда даже после сильного ранения, если вовремя не оказать помощь. В наземных боях это неважно – они давно научились прикрывать латами все уязвимые места. А вот на родной планете, да еще в лаборатории, лат никто не носит. Лужи зеленоватой жижи расползаются по гладкой поверхности. Плоть разлагается на глазах. За этим, оказывается, даже интересно наблюдать.
Ступор длится всего мгновение. Цель по-прежнему греет изнутри.
– Ты решил все-таки дать мне сбежать?
– После такого, – выразительный кивок в сторону зловонных ошметков, – мне самому нужно убираться отсюда. Пошли. Если по дороге до стоянки встретится кто-то еще – ты знаешь, что делать.
***
Но стоянка рядом, а стоаране ничего не слышали. Импульсник стреляет почти бесшумно. Живые ничего не подозревают, пока трупы стремительно превращаются в бесформенные потеки на полу.
И целоваться без въевшейся в мозг злобы оказывается немного непривычно.
Совсем чуть-чуть.
2. Реинкарнация
Выстрелы сливаются в единый залп.
Пронзительный свист заставляет непроизвольно съежиться. Вспышка озаряет горизонт на краю гигантского бронированного навеса. Отблеск на металлическом покрытии на миг ослепляет… и Инесса отворачивается от импровизированного эшафота.
Очередной расстрел произведен.
Изменники, диверсанты – среди землян слишком много сочувствующих противнику. Откуда только берутся? Или так было всегда, просто до плена Инесса не замечала? Выявить их порой не так-то легко. Они проникают в самые защищенные штабы и лаборатории, от них, как от чумы, нет спасения, потому что совсем недавно они были своими. Никто даже не представляет, что вынуждает этих предателей становиться перебежчиками.
Никто особо и не вникает. Всех обличенных – под расстрел. Военное время, военные законы.
Черт с ними. Все равно у командования уже есть план. Еще немного – со всем эти будет покончено.
Вернувшись на Землю, Инесса никак не ожидала найти там столько предателей, тупых, не думающих, ведомых одним им известными побуждениями. Земля стала другой. Совсем другой.
Государственная измена.
Звучит сухо, официально и до отвращения правдиво. Вот почему, оказывается, с войной никак не могут покончить.