Война без победителя
Шрифт:
Дмитрий и Метис шли с Костяном. Чудно было охотиться на живых мертвецов вот так, ночью, на кладбище. Чудно и страшно.
Каких-либо угрызений совести по поводу того, что придется убивать женщин, Дмитрий не испытывал. Таких – можно. Мертвых Сестер, живущих за счет чужих жизней, следует истреблять так же, как и Мертвых Братьев. Гендерные отличия здесь не имеют значения. «Тела» тянут жизненную энергию, им не принадлежащую, обрекая обычных «жильцов» на преждевременную смерть, – вот что было главное.
– Большое
– Хованское, – пожал плечами Костян.
– Вот я и говорю: хорошо заховались мертвячки.
Кладбище действительно было огромным. Причем Мертвые Сестры выбрали самый укромный его уголок. Но Вольные уже почти подобрались к цели.
Среди крестов и надгробий в разросшихся кустах сирени тонуло обшарпанное приземистое строение. Тот самый склеп, надо полагать. Вокруг угадывалось слабенькое, едва-едва приметное глазу марево.
– Вроде, «маска» стоит, – пробормотал Метис. – Только пока не подойдешь – хрен почувствуешь.
– Некротическое поле глушит магию, – пояснил Костян. – Ох, неспроста мертвячки сюда забрались.
Дмитрий ощутил смутную тревогу. Верный признак того, что где-то рядом есть «тела». Ветки сирени возле склепа чуть шевельнулись.
– Вот ведь, мля! – шепотом выругался Метис. – Часовой.
Дмитрий присмотрелся: точно! Часовая, вернее. Постовая, мать ее так!
* * *
Перед запертой дверью старого склепа – массивной, решетчатой – прохаживалась женская фигура в черном. Медленно так ходила, бесшумно, словно плыла между крестами. Вот в таком примерно образе и принято представлять смерть. Будешь идти ночью по кладбищу один и увидишь эдакое – обделаешься, на фиг!
А что у нее в руках? Рукоять косы – непременного атрибута костлявой? Нет. Коротковато вообще-то для косы. Автомат? Похоже на то… АКСУ. Крутая девочка. Такая «смертушка» выкашивает людей не ржавым лезвием, а автоматными очередями.
– Мертвячка, – определил Костян, глянув в тепловизор. – Надо снять. И чтоб без лишнего шума. – Старшой повернулся к Метису: – Справишься?
Метис ответил не сразу:
– Подкрасться-то близко можно – укрытий полно. Ну а там уж как получится. Сучка ушки на макушке держит – сразу видно. Так что полной тишины не гарантирую.
– Нужна тишина, Метис, – внушительно сказал Костян. – А вот шухер нам здесь совсем не нужен. Если эта мертвячка стрельнет или вякнет что-нибудь, Сестричек врасплох мы уже не застанем.
– Да знаю я, – поморщился Метис. – Попробую…
– Помощников дать?
– Обойдусь. Меньше народу – меньше шуму. Ждите. Потом, если что, – добить поможете.
Метис слился с могильными холмиками, кустами, надгробиями и оградками. Как и куда он ползет, видно уже не было.
Часовая тоже ничего не замечала. Прошло полминуты, минута, еще одна…
Метис не торопился. Спешка в таком
Дождался.
Мертвая Сестра заглянула за край склепа. Секундное дело, казалось бы, но когда она повернулась…
Метис появился перед мертвячкой словно призрак из могилы.
Удары правой и левой рукой он нанес практически одновременно. В ночном воздухе мелькнули мачете.
Один нож рассек Мертвой Сестре горло. Очень глубоко, до шейных позвонков, едва не срезав голову. Второй – перерубил правое предплечье.
Мертвячка не смогла ни крикнуть, ни выстрелить. Белая пена водопадом повалила через рассеченное горло, через рот и нос. Судорожный, захлебывающийся в пене хрип вряд ли могли услышать в склепе. Отрубленная правая рука, тоже исходящая пеной, упала на землю. Указательный палец соскользнул со спускового крючка АКСУ.
Метис добавил.
Теперь на жирную кладбищенскую землю упал автомат с вцепившейся в цевье отсеченной по локоть и пенящейся левой рукой. А за ним повалилась и сама мертвячка, правая нога которой оказалась подрублена у самого бедра и тоже фонтанировала пеной.
Добивали «тело» уже несколько человек: Вольные бросились на помощь Метису. Завершили расправу быстро, тихо и деловито. Дмитрий подбежал вместе со всеми. Увидел, как Костян посветил фонариком-распознавателем на левое плечо Мертвой Сестры, еще бившейся в вонючей пене. Услышал шепот старшого:
– «Змея»!
Сестричка-змеючка еще не издохла, а Костян уже кивнул на дверь склепа:
– Метис, Кош, ко мне. Вскрываем.
Старшой и двое присоединившихся к нему Вольных пробормотали заклинание.
Вспышка. Тяжелая дверь, запертая с той стороны, причем явно не на обычный засов, бесшумно осыпалась мелкой трухой, растворяющейся прямо в воздухе.
В открывшемся темном проеме колыхнулась слабая зеленоватая дымка. Защитная магия мертвяков. Или остаточная – Охотников, прорывающихся в чужое логово.
Лестница. Несколько ступенек вниз и…
И все? И пол?
Нет, плита.
Лестница уходила дальше. Ниже. Значительно глубже обычного уровня захоронений. Но дорога в недра склепа была закрыта.
На этот раз волшба Костяна и двух его помощников растеклась по плите сверкающим облаком, не повредив преграду. Видимо, магическая защита трех Сестричеств оказалась сильнее.
– Ну-ка, пробуем все вместе, – приказал Костян.
Однако в узком проходе не могли поместиться все Вольные сразу.
– Погоди, – Дмитрий отстранил Костяна. – Дай-ка я.
Из глубин памяти – не его, а Феникса Горса – уже всплыло подходящее случаю древнее заклинание.
Рука легла на плиту, губы произнесли нужную магическую формулу. Сзади Дмитрий услышал заклинания Вольных, пытавшихся помочь.