Война богов
Шрифт:
— Со всем уважением, — улыбнулась она, ловко поймав монету, на которую даже не посмотрела, пока та летела. — Несколько минут и всё заказанное будет стоять у вас на столе.
Когда она ушла, Сэнга спросила:
— Наводишь отношение, чтобы потом задать ей вопросы?
— Нет, просто навожу, мало ли… Здесь я не хочу никого расспрашивать о наших делах. А уж тем более слуг, которые точно рассказывают хозяину обо всём, чем интересуются постояльцы. Уж этот-то полуушастый точно эльфийский шпион ими сюда и посаженый. Это аксиома разведки… ну… закон, то есть.
Прошло минуты четыре, когда на нашем столе появились тарелки и большой запотевший кувшин
Наевшись и немного посидев за столом, мы отправились гулять по посёлку. Он чем-то оказался похож на земные деревни, раскинувшиеся по берегам крупных рек или с лесными массивами. Или просто я уже стал их забывать? Огородов почти не было, кустарников и деревьев рядом с домами мизерное количество, хотя ожидал на эльфийской стороне увидеть зелени больше. Собственное хозяйство держали в среднем в одном доме из пяти. Во время прогулки приметил одного из местных, который явно только что принял на грудь и был добродушен и не прочь почесать язык. Разговорившись с ним, я узнал, что население промышляет охотой, рыбалкой, сбором трав и кореньев, а также заготовкой леса. Этим и кормятся круглый год. А большая часть продукции с подворий — птица, поросята, молоко и прочее — идёт в трактир. Иногда случались такие наплывы гостей, что погреба и кладовки трактирщика опустошались за один вечер. Всё их содержимое оказывалось в желудках приезжих.
— И что же им тут нужно? Вроде ничего необычного, лес как лес, река обычная, — поинтересовался я.
— Река-то, может, и обычная, — покивал он, — да лес таким не назвать. Уже в пяти часах от нас можно найти и золотоцветку, и драконий корень, и вистюжный орех с беломхом. Разумеется, просто так их не найти. Повезёт одному из сотни, но каждый мнит, что это он тот любимчик богов. А ещё в ручьях и речках лесных можно золото с самоцветами отыскать. В болотах руда и чёрная, и огненная, и кровавая встречается. Крица с мою ладонь, — мужик показал свою «лопату», намозоленную, со следами старых и свежих ранок, с кожей, в которую въелась рабочая грязь и уголь костров, — будет стоить, как слиток серебра такого же размера.
— И всё это можно так просто взять? — не удержалась и влезла в нашу беседу Сэнга.
— Никто не говорил про «просто». В лесах и тварей хватает, с которыми только мощной волшбой и можно справиться. Сами охотнички режут друг друга почём зря. К тому же, не только охота на зверей опасна, но ещё и добыча растений. Вот попробуй у огненного вьюнка отрезать бутоны перед цветением — там же голову и сложишь. Даже среди нашего брата по пальцам можно пересчитать умельцев, способных сохранить голову на плечах и получить их.
— Эльфы разве не убивают никого в лесах? — спросил я, когда он замолк.
— Не без этого, — пожал плечами собеседник. — Они-то считают, что это их земли, вся территория кроме той, что лежит в десяти выстрелах от большой реки.
— А сейчас не сезон? Не видно никого, — вновь спросила Сэнга.
— Не сезон, — подтвердил поселковый. — Так ведь новички приезжают вроде
— По нам видно, что мы новички? — усмехнулся я.
— В наших местах — да, новички, — кивнул он, пару секунд помолчал и добавил. — Ещё и время вы выбрали неудачное. В лесах нечисть и нежить вылезла в немыслимых количествах, лесные духи проснулись. Что ни день, так про нового одержимого слухи доходят по реке. У нас уж пятый такой на днях случился. А ещё, — он вновь примолк, будто что-то обдумывая, — ещё охотники и такие как вы просто пропадают. Вот шёл рядом, сделал пяток шагов в сторону, за дерево зашёл, а назад не вышел. И следов не осталось.
— Судьба.
— Судьба не судьба, а вы бы поостереглись сейчас в лес соваться. Видно, что битые и опытные воины. Вот только в нашем деле вся ваша лихость воинская не в помощь. Не стоит жизнь класть за травку и камешки.
— А мы не за травкой и камешками, мы обет выполняем, — с этими словами я достал из кармана эльфийский медальон. Точную копию того, который я нашёл у умертвия с семечком мелорна в Сахе. Этот медальон мне сделала Фаинэлия для легенды. Историй, как легализовать свои поиски у эльфов, на общем совещании на острове Погибших Кораблей придумали несколько. И вот сейчас я решил воспользоваться одной из них. — Наш друг и собрат был эльфом. Он погиб, а перед смертью попросил отнести этот медальон в одну из пущ в этих краях. Здесь капля его крови.
— О-о, — протянул собеседник. — Важное и достойное дело. Но всё равно опасно. До ближайшей пущи дня полтора пути. Одну ночь придётся провести в лесу, а что там творится, я уже вам поведал.
— Ты сможешь нас провести? — спросила Сэнга.
— Нет, — резко мотнул тот головой. — Я не проводник. Своих секретных троп никому не показываю.
— А кто может? — насела на него Сэнга.
— Да я так сразу и не скажу… Кто-то уже ушёл, другие гуляют и их быком не вытянуть в лес.
— На корабле мне рассказали про неких Орданика и Варкула, которые могут провести в лес. Они хорошие проводники?
Про эту парочку упомянула верховная. Рассказала, что эти двое охотников чаще других контактируют с эльфами и знают про лесные тайны больше, чем кто-либо ещё в посёлке.
— Хорошие, — подтвердил мужик. — Только не со всякими будут работать. Себе на уме оба, и с собственными принципами.
— Покажешь, где живут? — и показал ему серебряный кругляш монеты. — Или они в лесу?
— Про то не знаю. Смотреть нужно, — повторил он и махнул рукой. — Ступайте за мной.
Меньше, чем через три минуты мы оказались возле дома из дерева нетёсаного. С высокой четырёхскатной крышей из дранки, и с небольшими окошками по одному на каждую сторону. Здесь наш проводник, так и оставшийся безымянным, с нами попрощался после получения обещанной награды. Лично знакомить нас со своими односельчанами не стал. Даже не сказал дома они или нет. Уж ему-то точно должны быть видны признаки: на месте жильцы или отсутствуют.
На наше счастье, оба охотника находились в посёлке. Дом, к которому нас привёл наш недавний собеседник, принадлежал Варкуле. Это был невысокий мужчина худощавого, но не сказать, что тщедушного телосложения с морщинистым лицом. Светло-серые глаза были невыразительные и казались выгоревшими. От этого виделись глазами матёрого душегуба или серийного маньяка. Впрочем, кто знает. Сколько на руках у этого охотника крови? Как я понял, места здесь такие, где гуманизм и справедливость не в чести, а человек (и эльф) человеку волк.