Война Цветов
Шрифт:
– Извините. – Он подошел, зажег конфорку, поставил на огонь чайник. Малютка упорно не исчезала и даже протянула ручонки к горелке, чтобы погреть их. – Так вы... в самом деле фея. Не плод моего воображения.
– В самом деле. Не плод.
– Но почему вы говорите... как ирландка?
Она закатила глаза и подула на заслонившую их прядку волос.
– Ох, и туп же ты! Это не мы говорим, как ирландцы, – это ирландцы говорят, как мы, более или менее. Дошло?
Ситуация понемногу
– Дерева зеленые, парниша, я столько не выпью. Налей мне немножко из своей.
– А, да. – Он убрал лишнюю чашку и бросил пакетик в другую. Наперстка у него не было, поэтому он достал с полки пробку от «Хайнекена». – Это подойдет?
Она подлетела к нему, трепеща крылышками, как колибри, и понюхала пробку.
– Подойдет, только вымой ее. Я против пива ничего не имею, только не вместе с чаем, спасибо.
Тео сел со своей кружкой. Его наполняла гудящая тишина полного остолбенения. Фея, став на коленки, дула на свой чай.
– Я, похоже, не очень-то гостеприимный хозяин...
– Ничего, – сказала она между двумя глотками. – Ваши часто ведут себя таким образом, особенно в потемках.
– А вы, значит... Как вас зовут?
– А тебя?
– Вы не знаете?
– Конечно, знаю, обормотина. Назови сперва свое имя, тогда и я смогу назваться.
– А-а. Тео Вильмос.
– Ну вот и славненько. А я Кочерыжка.
– Как-как?
– Не начинай.
– Но я просто...
– Не начинай, сказано, а то ведь я весь чай на тебя вылью.
Тео подобрался, но ему тут же стало смешно. И зря, наверное: вдруг эта крохотуля способна превратить его в жабу или в горошину под тюфяком? Или возьмет и заставит молоко скиснуть.
Хотя молоко в холодильнике и так, видимо, давно скисло.
– Я не хотел вас обидеть, – сказал он. – Я просто... не знаю никого с таким именем.
Она посмотрела на него сурово, но затем сменила гнев на милость.
– Я не виновата. Просто я самая младшая.
– А это здесь при чем?
– Нас, Яблок, много. У меня двадцать семь братьев и сестер. Кожица, Мякоть, Черенок, Пирожок, Струдель, даже Сок у нас есть – словом, все хорошие имена уже разобрали, а тут я родилась. Мама с папой прозвали меня «Ошибочкой», но это они любя. Только вот имени мне не хватило.
– А-а. – Не слишком оригинально, но хоть какая-то реакция. – Но что привело вас сюда? Не то чтобы я был против, – спохватился он, – но у нас тут фею нечасто встретишь.
– Неудивительно, с такими-то
– Это как-то связано с книгой моего деда?
– Не слыхала. Тот, кто меня сюда наладил, особо не распространялся. Он, видно, не один заинтересован. Кое-кто, одним словом, положил на тебя глаз.
– Кое-кто? И кто же это?
– Почем я знаю! Мой старичок забеспокоился, вот и послал меня за тобой. Его и спрашивай.
– Старичок?
Она поставила свою импровизированную чашку и снова наклонила голову, как будто прислушиваясь к чему-то.
– Вы сказали «старичок». Какой старичок?
– Пижма. Он вроде как доктор, хотя и знатного рода.
– Но кто он? И где находится?
Кочерыжка досадливо мотнула головой, и Тео вдруг сообразил, что привлекло ее внимание: скверный запах, словно от тухлятины.
– Господи, это еще откуда? Скунс, что ли?
– Это снаружи идет.
Тео смотрел на нее, не понимая, но его нервная система среагировала быстрее, и сердце забилось с утроенной скоростью.
– Снаружи? – Вонь стала такой сильной, что у него заслезились глаза.
Кочерыжка взлетела и повисла в воздухе. Ее крылья жужжали, как пропеллер игрушечного самолетика. Тоненько прокричав что-то на незнакомом Тео языке, она повернулась к нему, явно испуганная, несмотря на старания сохранить на крошечном личике твердость и непроницаемость.
Мне понадобится немного времени, чтобы снова открыть проход. Кто же знал, что нам придется уходить так скоро?
Уходить? – Вопрос повис в воздухе вместе с Кочерыжкой.
Что-то стукнуло в дверь хижины – раз, другой, третий. Тео до того обалдел, что потянулся к дверной ручке.
– О Дерева мои! – Фея пулей метнулась к нему, сжав кулаки. – Ты что, совсем тупой? Не открывай!
– Но там кто-то есть... – На дверь налегли так, что она затрещала, и вонь стала еще сильнее. Тео включил снаружи свет и приложил глаз к замочной скважине.
Ему полегчало, когда он разглядел зеленую камуфляжную форму. В дверь, по всей видимости, ломился человек. Тео видел спутанные курчавые волосы, темную лысину, блестящий лоб. Черный какой-то, бродяга...
– Все в порядке, – сказал Тео. – Это просто...
Неизвестный запрокинул голову. Сломанная челюсть болталась у него на груди. Слепые глаза выпирали из орбит, как вареные яйца. Тео отшатнулся от двери. Сердце колотилось где-то во рту, не давая дышать.
Кочерыжка подлетела, выглянула в скважину и опять взмыла вверх.