Война дезертиров. Мечи против пушек
Шрифт:
К счастью, заборы и платный въезд пока маячили в далеком будущем. Отряд остановился у светлой кленовой рощи. До невысокого, но крутого спуска к воде оставалось шагов сто. Радостно шумела листва над головой, колыхался под нежными дуновениями ветерка ковер высокой травы. Под вопросительными взглядами спутников Катрин кивнула:
— Дневка.
Все заухмылялись.
— Не спеши, — остановила Катрин собирающуюся зачерпнуть котлом воду Ингерн. Девушки не без труда сползли со склона на песчано-галечный пляж и стояли у кромки
— Там кто-то есть? — прошептала Ингерн.
— А ты как думаешь? — так же шепотом спросила Катрин.
Обе не уловили мига, когда шагах в двадцати от берега появились головы. Их было три — гладкие, темные. Уже знакомые взгляды навьих, таких больших и пристальных глаз. Катрин вновь не могла разгадать их выражения. Средняя головка была меньше, вот во взгляде озерного дитя светилось откровенное, почти человеческое любопытство. Маленькая нава мигнула, и в тот же миг все три создания исчезли в едином всплеске…
Ингерн зачерпнула котлом воду. Рука ее вздрагивала. Катрин помогла поднять котел на обрыв. Девушки пошли к лагерю.
— Что они нам дурного сделать могут? — спросила Ингерн, глаза у нее были блестящие, полные страха и любопытства, так похожего на любопытство маленькой навы.
Катрин хмыкнула:
— А мы какую им гадость сделаем? Как думаешь, чего озерные от бродяг-людей ждут?
Костер уже пылал, в глубине рощи постукивал топор Даллапа.
Катрин нашла в мешке отложенные отдельно легковесные фальшивые «короны».
Протянула одну Энгусу:
— Можешь пробить дырку посередине?
Парень с удивлением посмотрел на командиршу, на молчащую Ингерн, взял монету…
Идя к берегу, Катрин хорошенько потерла серебро о брюки. Когда положила монету на камень у воды, «корона» ярко блестела на солнце. «Надо бы нитку или шнурок продеть», — подумала девушка, но под рукой ничего подходящего не оказалось.
Обед прошел неспешно и расслабленно. Наваристый бульон с корешками и маленькими кусочками теста был вкусен. Жаль, что оленина заканчивается. Даллап, лежа сытым брюхом кверху, задумчиво сказал:
— А ведь здесь жить можно. И город не нужен, поставить частокол да срубить дом хороший. Без «серых» мы обходиться приноровились. С местными дарками можно договориться. Никаких войск, налогов, судилищ с петлями…
— А без кузни как? — возразил Энгус. — Без гвоздей и скоб много ты настроишь? Без оружия?
— На первых порах покупать можно или менять. А потом свой кузнец появится. Чего ему не появиться? Место хорошее.
— Место хорошее, — согласился
— Нет, лордом Даллап станет. Ему и налоги пойдут. За сильно умные мысли, — хихикнула Ингерн.
— У нас леди Катрин имеется. Она дипломатию поведет. Мне с дарками договариваться непривычно. Не солдатское это дело. Мы с ними по-иному разговаривали, — ветеран похлопал по рукояти тесака.
— Уж не знаю, можно ли договориться с тем, кто «пел» ночью, — заметила Катрин. Она лежала на спине, смотрела на пронзительно синеющее сквозь завесу листьев, небо. Было грустно.
Прикрыв глаза, девушка машинально прислушивалась к дискуссии.
«Черт, сколько же мне лет? Отчего я чувствую себя такой старой и мнительной пессимисткой? Если бы я осталась дома, то заканчивала бы сейчас второй курс. Дрожала перед практикой в школе, перед сопливыми и наглыми детишками. По закону, мне бы и спиртное еще не везде продавали.
Хочу быть девочкой. Ладно, девушкой. Чтобы защищали, воспитывали, берегли. Чтобы симпатичной дурочкой считали. Чтобы в рот не смотрели, не ждали чего умного и жутко правильного изреку. Не хочу я командовать. У-у-у-у, как настоящей блондинкой быть хочется».
Катрин села, обхватила колени. От сапог пахло сырой кожей — обувь обязательно высушить надо. Шпионка смотрела на синий простор озера, на неправдоподобно чистое небо.
«Какой красивый мир. Если не вдумываться. Ведь на самом деле, такое же дерьмо, как и тот, старый. И люди такие же мерзавцы. Если сейчас и не все поголовно, то обязательно станут законченными сволочами в самом ближайшем будущем. Всегда так бывает. И нельзя расслабляться»…
Командирша смотрела, как идет к озеру Ингерн. Котел с грязной посудой весело раскачивался, даже спина бывшей служанки излучала жизнерадостность и уверенность в завтрашнем дне.
«Веселая. Ну и хорошо, что веселая. Может, хватит и одной мрачной дуры? Мирозданье критикуешь, точно оно тебе что-то задолжало. Было у тебя счастье, хоть и короткое, хоть на миг, но было. А у Ингерн?»
Похоже, в ближайшее время Ингерн счастья было не видать. Дойдя до обрывчика к озеру, девушка замерла. Звякнул выпущенный из рук котел…
Катрин взлетела на ноги. Глефа очутилась в руке еще раньше. Бросаясь к берегу, предводительница с изумлением увидела впереди себя спину Даллапа. Ветеран скакал с прытью молодого козла, сверкал выхваченным тесаком…
Ингерн обернулась. В глазах сиял восторг и благоговейный ужас:
— Я их на берегу видела! Вот только сейчас нырнули!
На камнях у кромки воды лежали четыре здоровенных рыбины. Но изумление Ингерн относилось не к рыбе, а к тем, кто преподнес сей нежданный подарок. И правда, на берегу знаменитых нав действительно мало кому видеть доводилось.
Толстоспинные, длиной почти с руку, рыбины походили на сазанов. Определеннее Катрин сказать не могла, остальные путешественники подробной классификацией не озадачивались. Восторг был бурным. Все в один голос заявили, что таких жирных рыб никто не видел.