Война Доминантов. Раунд 3
Шрифт:
– Мне очень жаль. Я избавился от всего. Это было…
– …слишком больно, я знаю, - закончила за него Тара. Она выросла, ей явно надоел длинный перечень оправданий за его пренебрежение. Хорошо. В ее глазах и теле вспыхнула приближающаяся паника, это могло остаться незамеченным, если не считать шорох мусорного пакета, прижатого к груди. Дерьмо.
Взяв с мешок, набитый сувенирами, мы направились на выход. Мрачность Стива подсказывала, что он, как и я, был тронут этим. И что он так же беспокоился о Таре. В данный момент было здорово иметь кого-то еще, чтобы
Между нами с Тарой пролегла глубокая лужа дерьма, пока мы покидали квартал. Мы провалили чертово задание. Руки опустились. Она отказалась от борьбы. И, честно говоря, я действительно не мог ее винить.
Но ей нужно противостоять этому. Рано или поздно прошлое ее нагонит. Если она собиралась жить нормальной жизнью, ей пришлось бы позаботиться об этом.
– Знаешь, что?
– Она снова постучала в перегородку.
– Не мог бы ты вернуться в последний раз? Думаю, я смогу найти то, что будет означать первый год. Мне нужно, чтобы у меня что-то было.
Стив подчинился и развернулся. Я искоса наблюдал за Тарой, ожидая прорыва в этой толстой стене «у меня всё хорошо», ища любой намек, что на этот раз она действительно сделает это. Столкнется с правдой и болью.
Мы вновь поднялись на крыльцо, и она постучала. И снова ее отец открыл дверь. Он снова выглядел обеспокоенным, и на этот раз я не винил его.
Все тело Тары вибрировало от напряжения, сигнализируя об обреченности. Не дожидаясь приглашения, она прошла мимо него.
– Я подумала, мы сможем найти что-то с первого года. Это может быть что угодно.
– Она прошла в спальню и начала копаться в ящиках.
– Предмет одежды. Я надеюсь, у тебя есть какие-то ее вещи? Я могу взять кусок ткани, например.
Она подошла к шкафу.
– Засохший цветок, статья из газеты? Объявление о родах? Шутка!
– Она рассмеялась, выпрямилась и повернулась к нему.
– Как насчет больничных документов? Похоронных бумаг? Мне подойдет, это будет расцениваться, как первый год.
Выражение ужаса на его лице, казалось, ее не беспокоило.
– Ну? У тебя есть вещи с похорон? Они засчитаются.
– Я… я… я, но…
– Отлично, я возьму что-нибудь из этого.
– Нет!
– Он покачал головой, и я впервые увидел проблеск одержимого человека, который мог отказаться от своего ребенка, как от бездомного животного.
– Я не дам тебе вещи покойника, олицетворяющие жизнь. Нет.
– Почему нет? Я все время притворялась, используя предметы, как заменители людей. Это даже лучше.
Он покачал головой, как упрямый ребенок.
Тара уставилась на него.
– А ты уверен, что у тебя нет фотографий? Это очень странно.
– Нет фотографий.
Теперь его тон звучал так, будто фотографии были, но никто не собирался с ними расставаться. И судя по «очень» Тары, она думала также.
Атмосфера стала накаляться, и все замерли, ожидая, когда случится прорыв.
Мой взгляд не сходил с Тары. Она была как торнадо, которое вот-вот коснется земли. Она огляделась, притопывая правой ногой, мешок с жалкими сокровищами гремел, задевая ее
Она раздраженно улыбнулась.
– Думаю, на этом все.
– Она посмотрела на дверь и вышла. Я последовал за Тарой, затаив дыхание, готовый ко всему.
Мы преодолели первое препятствие - сели в машину. Я чувствовал, как вибрировала каждая мышца. Несколько глубоких вдохов, упражнение, как я понял, еще одна её стратегия выживания, успокоили дрожь.
Удивительная трансформация напугала меня до чертиков. Она постепенно успокаивала свое тело, ее лицо приняло хладнокровное выражение.
Мы выехали из района, который я считал вторым препятствием. Снаружи небо прочертила молния, исчезнув в темноте массивных грозовых туч. Взглянув в окно, когда контейнер для мусора пронесся по двору, мне показалось, что сила ее эмоций вылилась в атмосферу. Она не могла показать, что чувствовала, поэтому земля делала это за нее.
Я ждал в напряженной тишине, когда Тара что-нибудь скажет. Когда она постучит Стиву и скажет развернуться. Я мысленно приготовился защищать от нее отца. Если мы вернемся туда снова, она, скорее всего, вырвет ему трахею.
Но она ничего не сказала.
Она сидела тихо. Не дергая ногами. Не кусая ноготь большого пальца. Просто смотрела в окно. Только ее глаза передавали силу того, что она чувствовала.
Я почувствовал трение по коже. Ее внутренний шторм утих даже тогда, когда снаружи всё разбушевалось не на шутку. Она загнала его глубоко внутрь. Она была чертовски сильной. Ее контроль мог посоперничать со смирением монаха. Она терпела невероятное количество боли. Печали. Страха.
И она все отрицала. Продолжая двигаться вперед, дальше через все препятствия на своем пути. Проблема в том, что эта сила будет только душить ее. И я не мог позволить этому случиться.
Ей нужно выплеснуть эмоции. Иначе она станет приютом для этого демона.
Я позвонил Стиву, как только Тара пошла в душ.
– Мне может понадобиться твоя помощь.
– Только скажи. Тебе точно понадобится помощь.
Его тон зародил во мне страх.
– Почему это?
– Я видел результаты, - прошептал он.
– Она набрала сто пятьдесят на последнем соревновании.
Мое сердце сжалось.
– О, черт.
– Я начал расхаживать по комнате.
– Я знал, что будет не очень хорошо, но… настолько… плохо. Я должен все исправить.
– Я искал в памяти хоть какую-то лазейку, что-нибудь полезное, что мог использовать.
– Как?
Я ходил вокруг кровати, думая.
– Ничего не закончится до полуночи, верно?
– Я посчитал. Время не имеет значения для меня, кроме того, как наше отстранение от соревнования повлияет на нее. Я не борюсь за миллион долларов, для меня призом была она.
– Да, верно.
Черт, я надеялся, что прав.
– Мне нужно ее сломить.
– Хорошо, у тебя есть шесть часов.
Я пробежался по разным сценариям.
– Мне может понадобиться помощь. Нужно сковать ее. Она сильная.