Война двух королев

Арментроут Дженнифер Ли

Заставив себя закрыть глаза и выровнять дыхание, я каким-то чудом заснул. Я не знал, сколько времени я отдыхал, прежде чем обнаружил себя в этой затхлой и темной камере, единственными звуками были царапанье когтей Жаждущего и бряцание цепей. Ремень на моем горле был почти слишком тугим, чтобы глотать или глубоко дышать, а боль в руке и в...

Я проснулся от толчка, открыл глаза и увидел тени, колышущиеся на открытых балках потолка. Меня там нет. Мое сердце колотилось. Я здесь. Воздух с хрипом входил и выходил из

легких, когда я повторял эти слова, как молитву.

Кровать слегка сдвинулась, когда я провел руками по лицу, ощущая шероховатость мозолей - того, чего там не было.

Поппи перекатилась ко мне, прижимаясь всей длиной своего полураздетого тела к моему. "Я скучала по тебе", - пробормотала она.

Черт.

Мое сердце.

Ее голос.

Он успокаивал меня.

Опустив руки, я обхватил ее спину, впитывая ее тепло и мягкость. "Я соскучился по тебе".

Она придвинулась ближе, просунув ногу между моими. "Ты говорил со своим отцом?"

"Достаточно долго, чтобы сказать ему, что все, что он считает нужным сказать, должно подождать". Я запутался пальцами в ее волосах. "Он не был рад это услышать, но отступил".

"Значит, ты с ним вообще не поговорил".

"Я не хочу, чтобы он говорил то, что у меня сейчас в голове", - признался я. Ничто из того, что он мог сказать в данный момент, не заставило бы меня понять, почему он и моя мать скрывали от нас личность Кровавой Королевы. "Нет, когда есть все остальное - поиски Малека. Встреча с Исбет. Окончание войны".

Ее рука скользнула по моей груди. "Я могу это понять". Она тихонько зевнула. "Именно поэтому я больше не задавала Малику вопросов о той ночи в Локсвуде или о Коралене и Лео".

Я посмотрел вниз на ее макушку. Она не была готова к тому, чем Малик хотел поделиться. Так же, как и я не был готов к тому, что касается моего брата и нашего отца. "Тебе пора спать".

"Да." Но ее рука скользнула вниз по моему животу.

"Это не похоже на то, что ты собираешься спать".

Поппи молчала несколько мгновений. "Ты в порядке?"

Дошел ли до нее мой кошмар? Или она проснулась и просто почувствовала затянувшуюся неразбериху эмоций? Закрыв глаза, я глубоко вдохнул. Когда я не ответил, когда я не смог ответить, она повернула голову и поцеловала меня в грудь.

"Ты будешь", - прошептала она.

"Да, я буду".

"Я знаю". Ее рука скользнула под одеяло.

Все мое тело дернулось, когда ее пальцы коснулись кончика моего уже твердеющего члена, и она поднялась на половину.

Она не дала мне шанса сказать больше ни слова. Не то чтобы я жаловался. Ее губы нашли мои, и ее поцелуй был сладким. Я крепко обнял ее, когда она провела языком по моим губам. Поцелуй продолжался до тех пор, пока я не застонал от желания.

Боги, я всегда страдал по ней.

"Кас", - прошептала она, обхватив пальцами мой член. "Ты мне нужен".

Я вздрогнул

от ее слов - от правды. Это я нуждался в ней, и она знала это - знала, что ее прикосновение, ее близость были основой. Напоминание о том, что я здесь.

"Сейчас же", - потребовала она.

Ее дерзкий приказ вызвал усмешку, когда я прижался к ее щеке. "Чего ты хочешь?"

"Ты знаешь", - прошептала она мне в губы.

"Может быть". Я скользнул рукой по ее горлу, мимо чувствительных, заживающих следов укусов и по ее груди, где сосок побаливал под хлопком халата. Я продолжал двигаться дальше, по мягкой выпуклости ее живота, а затем между ее ног. "Но ты должна мне сказать". Я провел тыльной стороной пальцев по ее влажному теплу и улыбнулся, когда она застонала. "На всякий случай".

Ее хватка на моем члене усилилась. "Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне". Она прижалась лбом к моему. "Пожалуйста".

"Тебе никогда не нужно говорить "пожалуйста". Я провел пальцем по самому центру ее губ. "Но на твоих губах это звучит так красиво".

У Поппи перехватило дыхание, когда я просунул в нее палец. Она укусила меня за подбородок, заставив все мое тело еще раз дернуться. Я ввел палец глубже. "Вот так?"

"Да".

Я поцеловал ее, вводя и выводя палец. "И вот так?" Мой голос был грубым, тяжелым.

Ее спина выгнулась дугой, когда ее рука начала двигаться в такт моим неглубоким толчкам. Ее бедра начали двигаться. "Мм-хмм".

Проводя большим пальцем по ее клитору, я изумился тому, как напряглось все ее тело, как перестала двигаться ее рука. Я усмехнулся. "А что насчет этого?"

Она застонала, и это был звук, который я мог бы слушать вечно. "Мне это очень нравится", - сказала она, но ее рука оставила мой член и сложилась вокруг моего запястья, отстраняя мое прикосновение от нее. "Но я хочу большего".

Поппи пошевелилась, отпустив мою руку и опустившись на локти. Халат, наполовину расстегнутый, соскользнул с ее рук. Никогда в жизни я не был так благодарен за улучшенное зрение, которому она так завидовала.

Розовые груди приподнялись, их кончики сжались. Ее щеки раскраснелись, ноги широко расставлены, открытые и манящие. У меня, черт возьми, рот разинулся от одного ее вида. Я поднялся на полпути. "Ты прекрасна". Я осмотрел каждый дюйм обнаженной плоти. "Знаешь, чего я не понимаю?"

"Что?"

"Как ты не проводишь весь день с этими красивыми пальчиками между этих красивых бедер". Я просунул руку под халат, обхватив ее бедро. "Вот что бы я сделал на твоем месте".

Она засмеялась. "Тогда бы ты мало что успел сделать".

"Это того стоило бы". Мой взгляд остановился на том месте, где ее рука лежала на нижней части живота, в нескольких дюймах от ее чудесного тепла. "Я только что кое-что осознал". У меня пересохло в горле. "Ты когда-нибудь прикасалась к себе?"