Война гармонии
Шрифт:
– Вряд ли нам стоит сегодня вечером обсуждать, кто и какую линию проводил в Совете раньше, – заявила Кларис. – Суть в том, что Фэрхэвен сделал еще один шаг в осуществлении своего стратегического плана покорения всего Кандара. И мы должны решить, что предпринять по этому поводу.
– Ах да, великий стратегический план... – Рилтар усмехнулся.
Дженна вздохнула.
– Мы должны взглянуть фактам в лицо. Во-первых, сила нашего флота такова, что даже овладей Фэрхэвен всем Кандаром, Белые все равно не будут представлять для нас существенной угрозы. Во-вторых,
Рилтар умолк и, повернувшись в темном деревянном кресле, воззрился на масляную лампу, горевшую рядом с портретом мужчины с волосами цвета серебра, висевшим на стене напротив стола.
– Какую реальную угрозу представляет для нас Фэрхэвен? Что могут сделать нам Белые?
– Подорвать саму нашу гармоническую основу...
– Дженна, – вмешалась Кларис, – этот вопрос мы обсуждали уже не раз, и ты должна понимать, что не заставишь Рилтара изменить его взгляды – ни сегодня вечером, ни завтра. Есть у тебя какие-нибудь конкретные предложения?
– Ладно, ладно. Просто я хотела... впрочем, неважно. Конкретные, говоришь... – Дженна задумалась, а потом кивнула: – Да, есть и конкретные. Наши инженеры вполне могли бы изготовить большое количество наконечников для стрел из черного железа, а мы могли бы поставить их сутианцам.
– А расходы? – возразил Рилтар. – Черное железо обходится недешево! Кто будет за это платить?
– Я полагаю, что, учитывая проверенную действенность названного оружия, сутианцы с удовольствием заплатят за него полной мерой, – сухо указала Кларис. – Это хорошая идея.
– А по-моему, не очень. Нам не пристало превращаться в торговцев оружием.
– Может, и не пристало. Но мы не можем равнодушно взирать на происходящее. Раз уж, как ты сам убедительно показал, направить на материк войска мы не можем, то почему бы не послать несколько тысяч наконечников? – промолвила Дженна со сладкой улыбкой.
– Мне эта затея не по душе, но... – Рилтар угрюмо ухмыльнулся. – Но это всяко лучше, чем посылать на смерть наших людей. Как ты знаешь, мы потеряли более половины добровольцев!
– Да уж знаю. Кстати, своего племянничка ты тоже числишь в потерях?
– Дженна...
– Прошу прощения, Рилтар.
– Я прощаю тебя, советница.
Над Восточным океаном вновь сверкнула молния, а последовавший за ней громовой раскат заставил задребезжать оконные стекла.
– Думаю, на сегодня достаточно, – сказала Кларис. – Насчет стрел я поговорю с Алтарой попозже, на этой же восьми дневке.
Рилтар встал и молча покинул покой Совета.
Дженна собрала со стола несколько документов и сложила их в кожаную папку.
– Сурово, однако, говорила ты с Рилтаром, – заметила Кларис, переведя взгляд с окна на молодую советницу.
– С ним вообще трудно говорить. Неужто он не понимает? – Дженна покачала головой. – Знаешь, порой мне кажется, что, прекратив высылать
– Боюсь, для того, чтобы заставить всех понять это, потребуется куда более серьезная угроза, чем любая из тех, с какими нам доселе доводилось сталкиваться.
– Вот для этого и существует Совет, – отрезала Дженна. – Он нужен именно затем, чтобы брать на себя ответственность за принятие непопулярных, но необходимых решений!
– Дженна...
Но молодая советница уже забрала свою папку и вышла.
67
Приладив как следует одеяло, Джастин забрался в тень и раскопал горячий песок, обнажив прохладные камни и глину. Проверив, нет ли насекомых и крыс, он отстегнул пояс, положил меч рядом и, стараясь не обращать внимания на мозоли, стянул сапоги. Ему вполне удавалось не подпускать хаос к ссадинам и воспаленным местам, но вот на их исцеление сил уже не хватало. Потом инженер привалился спиной к камню и открыл флягу, наполненную водой всего на четверть. Отпил и закрыл глаза.
И тут же взору его предстало дерево.
Джастин снова потянулся к черной коре, но на сей раз лоркен окружал не изумрудный травяной ковер, а раскаленный песок. Такой горячий, что при попытке приблизиться обжигал ноги даже сквозь подошвы сапог.
– Постарайся найти это дерево. Ищи его, а оно будет искать тебя, – промолвила стройная молодая женщина с серебряными волосами. Как прежде, босая, в том же коричневом одеянии, она внезапно появилась рядом с темным стволом, лучащимся прохладой и гармонией.
Джастин попытался заговорить, но во рту пересохло и язык ему не повиновался.
– Поиски дерева и поиски самого себя будут еще труднее, – печально проговорила она, и Джастин услышал в ее голосе памятные ему по прошлому сну серебряные нотки.
– Еще... труднее... – пролепетал он, с трудом разлепив опухшие губы. – Куда же... еще?
– Гармония, каковая есть истина, холоднее вечных льдов Крыши Мира, жарче Каменных Бугров и дальше, чем Наклос для Белого мага.
В следующее мгновение дерево и женщина растворились в воздухе, оставив после себя лишь солнце да раскаленный песок. Зной усиливался.
В конце концов это ощущение заставило Джастина проснуться. Оказалось, что край одеяла выскользнул из-под камня, в результате чего его предплечье оказалось на самом солнцепеке.
Выбравшись наружу, он подобрал камень, восстановил свой навес и забрался обратно, успев даже за эти несколько мгновений обжечь босые ступни о горячие камни. Даже забывшись беспокойным сном, Джастин продолжал ощущать это жжение, а вот лоркен и женщина больше не появлялись.
Ближе к вечеру, когда прохладный ветерок зашевелил одеяло, Джастин снова проснулся и инстинктивно попытался облизать губы сухим языком. Опухшие веки никак не хотели подниматься, и открыть глаза ему удалось лишь ценой немалых усилий.