Война Грязных Искусств

Райро А.

Я оглянулся на дом.

— Может, Стог выходил? Или Фил?

— Нет, это не Стог. И не Фил… — От замогильного голоса Дарта мне стало не по себе. — Это кто-то похуже, Рэй.

Он протянул мне большой навесной замок. Тот был раскурочен до неузнаваемости. На металле остались следы зубов, будто бешеный пёс постарался.

Пока я изучал замок, Дарт прошёл по дороге дальше, но метров через двадцать встал, как вкопанный, и громко оповестил, уставившись себе под ноги:

— Что за хрень, Рэй? Тут следы!.. Когда мы

приехали, их не было! Такие огромные следы я бы заметил. Слышишь, Рэй? И ты бы тоже заметил.

Я поспешил к Дарту.

Внезапно свет луны померк, и меня накрыла чья-то гигантская тень.

— Пой, сердце, пой… — проскулили за спиной.

Проскулили, а не произнесли.

Оно не умело говорить, но почему-то я сразу понял смысл его звериных слов…

Глава 3.5

Затылок окатило палящее дыхание.

А потом последовал удар.

Один-единственный удар меж лопаток — но из меня будто выбили душу.

Падая на живот, я успел разглядеть безволосые ноги-лапы с сероватой гладкой кожей…

В следующее мгновение кто-то крупный, с жарким и скользким телом, навалился на меня сзади и ухватил за воротник куртки. Издав полурык-полустон, существо поволокло меня прочь от фермы, в неизвестность и темноту хэдширских полей…

— Рэ-э-э-э-э-э-э-э-эй! — выкрикнул мне вслед Дарт, но звук его голоса быстро затих.

Шумы вокруг превратись в адскую мешанину: гудел ветер, шелестела трава, кричали ночные птицы, отрывисто хрипело дыхание зверя.

Он бежал бесшумно и с невероятной скоростью.

Его лапа одновременно давила меня вниз и тянула за собой. Мои ноги волочились по земле без возможности хотя бы упереться или ударить.

Трава и ветки мелких кустарников хлестали по лицу, пыль забивала нос.

Я зажмурился, задержал дыхание…

И тут вспомнил про свой револьвер. Оружие я заткнул за ремень ещё в лаборатории, и если он не вывалился при падении, то…

Я напряг правую руку и завёл её за спину.

Нашарил заветную рукоять револьвера и сжал так крепко, насколько хватило сил.

В это время зверь нёсся по полю.

Моё тело трясло и колотило о кочки и камни, а ноги, казалось, вот-вот раздробятся или оторвутся к чёртовой матери. Зверь перескакивал ямы, а меня подбрасывало в воздухе всё сильнее и било о землю.

Я прижал револьвер к груди, вдавил его в собственные рёбра, чтобы не выронить, и взвёл курок. Потом переместил руку ближе к плечу, приподнял ствол, чтобы попасть твари в левый бок.

Только бы не промахнуться… господи…

Если промажу, вряд ли у меня будет второй шанс выстрелить.

Я повернул голову налево и приоткрыл глаза.

В ту же секунду грохот выстрела оборвал другие звуки, расколол ночь, прокатился по округе и ударил эхом

не только где-то в небе, но и по моим мозгам.

Не знаю, в какую именно часть тела попала пуля, но в том, что она угодила в зверя, сомнений не осталось.

Тварь взвизгнула, резко остановилась и отшвырнула меня.

Головой вперёд я пролетел несколько метров. Хорошо ещё, что успел выставить руки. Упал в сухую и высокую траву (возможно, это была рожь или пшеница — в зерне я ни черта не смыслил).

Чтобы не пропахать землю лицом, я оттолкнулся руками и перекатился, сделав оборотов пять, не меньше. Падение вышло не слишком жёстким, но тело всё равно заныло так, будто побывало под чугунным прессом.

Я перевалился на спину, не в силах вдохнуть — рот и нос были забиты землистой пылью. Предрассветное небо закрутилось перед глазами, порождая рвотный позыв. Рот мгновенно заполонила слюна, и я перевернулся на живот. Приподнялся на ладонях и сплюнул тягучую пену. Закашлялся.

Земля, как и небо, тоже поехало вбок и закружилось калейдоскопом.

Я вытер грязное лицо ладонью (но, кажется, только ещё больше его измазал), встал на колени и огляделся.

Зверя рядом не было.

Вокруг на десятки километров распростёрлись поля. Но каково же было моё удивление, когда позади себя я увидел деревья. Похоже, те самые деревья, что я заметил со стороны «Пашни Моррисов», когда мы только сюда приехали.

Не вставая с колен, я пошарил руками по измятой траве в поисках револьвера.

Ничего не нашёл, но продолжал упорно искать оружие глазами.

Я был уверен, что зверь вернётся. Не для того же он протащил меня столько километров, чтобы бросить добычу и исчезнуть. Вряд ли я убил его одним выстрелом. Ранил — возможно, но не убил.

Вытянув шею, я всмотрелся в темень за деревьями. Ветер шумел в кронах, но больше никаких звуков я не услышал. Не заметил ни движения, ни блеска звериных глаз, ни треска веток.

Мертвецкая стояла тишина… чертовски нехорошая тишина.

Я поднялся на ноги и, повторно оглядывая округу, поймал себя на мысли, что если со мной за ближайшие десять минут случится ещё какая-нибудь подобная хрень, то я лишусь последних сил и завалюсь в обморок от потери крови — моя рубашка, промокшая на животе, откровенно давала это понять.

И как только это произойдёт, тварь спокойно сожрёт меня живьём.

Головокружение никак не проходило, оно только усиливалось, а я не мог сделать и шага без риска опять упасть на колени. Стоял, как одинокий и немного покачивающийся столб, да и чувствовал себя так же.

Собрав остатки сил, я проковылял к ближайшему дереву и прислонился спиной к стволу.

Бежать смысла не было — только защищаться, если тварь вернётся меня добить. Причем отбиваться мне придётся в одиночку, потому что вряд ли Дарт быстро сможет меня найти.