Война haarp
Шрифт:
Афанасий понаблюдал за потоками цифр, символов и картинок в экране, глянул на операторов, сидящих с другой стороны прохода за своим компьютером.
– Что наш «Коршун»?
– Работает как часы, – отрапортовал Ривкин.
Афанасий сел. Чувствовал он себя не в своей тарелке, мысли бежали быстро, не нравились летящие рядом китайские самолёты, не нравился американский борт дальнего радиолокационного обнаружения и не нравился китайский «Харп», почему-то оказавшийся вовлечённым в игру с подогревом
Через десять минут заговорили наушники шлема:
– «Сто седьмой», я первый-третий. – Это был позывной Семёнова. – Получен отзыв от китайской стороны: их станция «Шандиан» в горах Баян-Хото осуществляет попытку деактивации облака над Кайфэном.
– Она же не эксплуатируется?
– Запущена вчера, то есть сутки назад, по высочайшему повелению министра обороны.
– И нам ни слова?
– Они понадеялись справиться своими силами.
– Параметры станции известны?
– Знаем пока только то, что сообщают спутники: мощность и частоту СВЧ-излучения. Как дела у вас?
– Пока нормально, хотя я предпочёл бы, чтобы меня охранял не китаец, а наш перехватчик.
– Сам этого хочу. – Связь прервалась.
– Что передали? – спросил Олег.
– Китайский «Харп» и в самом деле работает, пытается разблокировать Кайфэн, по словам Семёнова.
– Какое, к чёрту, разблокировать! – рассвирепел Олег. – Они только ухудшают обстановку, увеличивают слой ионизации. Нам мешают, в конце концов!
– Да ладно, – не поверил Афанасий. – Как он может помешать нам? Он же должен работать на других частотах.
– Должен, а работает на той же, что и американские «Зевсы»!
– Твою горбатую! Проверил американского локаторщика?
– Похоже, он здесь ни при чём. Точнее, он записывает картинку излучений над Кайфэном, может, и нас сканирует.
– Центр, я «сто седьмой», – вызвал Афанасий оператора. – Дайте на линию первого-третьего.
– Слушаю, – раздался через минуту голос начальника управления.
– Китайский «Харп» вольно или невольно работает на американцев! Его надо отключить. Немедленно! И подсоедините к нам ещё один «угол», если это возможно.
– Попробуем, – пообещал полковник.
Одна за другой потянулись минуты, укладываясь в кольца, которые делал «Ил-96» вокруг очага ПНД.
С виду в сером туманном куполе над облаками ничего не менялось, но Олег сказал через полчаса:
– Началось расслоение.
– Что это означает?
– Из-за интерференции СВЧ-лучей – наших и американских – происходит образование пучностей давлений, это порождает вихревое движение воздуха и рост общего давления купола.
Снова пошли кругами.
Сменились китайские самолёты, сопровождавшие «Ил».
Снова начало расти нетерпение и беспокойство.
– Оп-па! –
Головы бойцов группы, расслабившихся в креслах, повернулись к майору.
– Что?! – наклонился к нему Афанасий.
– Кажется, китайский луч исчез.
– Неужели вняли?
– Русский «Коршун» с китайским «Харпом» братья навек, – дурашливо пропел Дохлый.
– Центр, я «сто седьмой», – подключился к линии связи Афанасий. – Дозаправка в Китае предусмотрена?
– Нет, – ответил центр.
– В таком случае у нас не больше трёх часов на барражирование.
Костя, прислушивающийся к переговорам, поднял два пальца.
– Может быть, ещё меньше, часа два, – добавил Афанасий. – Нам ещё возвращаться часа три до Благовещенска.
Костя снова поднял два пальца, но Афанасий не стал поправляться.
– Вопрос понятен?
– Дополнительных распоряжений не поступало, – ответил оператор.
– Вас понял. – Афанасий вернулся к группе. – Скажите что-нибудь хорошее.
– Наши врубили третий «Король» – в Бийске, – доложил Олег.
– Полковник утверждал, что он ещё не достроен.
– Значит, уже можно запускать в пробных режимах. Давление в ПНД растёт, скоро этот купол, вокруг которого мы крутимся, начнёт оседать.
– Нам летать осталось всего два часа.
– За это время процесс станет необратимым, так что не переживай, наше присутствие здесь будет необязательным. Дождь над Кайфэном прекратится часов через пять-шесть, а потом и ундуляция рассосётся.
– Несмотря на поддержку пузыря американцами?
– Это как проколотый воздушный шар: не заклеишь дырку – спустится весь. А тут дырка посложней, ни один «Зевс» починить её будет не в состоянии.
– За это и по глоточку можно, – радостно оживился Дохлый.
– Я тебе дам глоточек! – посмотрел на сержанта Афанасий. – Не расслабляться!
– Да я ж не потребляю алкоголь, – поспешил оправдаться Сеня Марин, – про кофеёк подумал.
– Кофе пей.
Афанасий сел и, вопреки своим же словам, расслабился.
Дело было сделано, они справились с заданием легко и просто, и только эта лёгкость и будоражила душу, так как спецназовский опыт подсказывал, что неожиданные форс-мажоры и случаются как раз тогда, когда начинаешь готовиться к отдыху.
Два часа пролетели в томительном ожидании окончания «банкета».
Китайские самолёты послушно несли дежурство, меняясь каждый час, но к дождливой, вспыхивающей зарницами «медузе» не приближались.
В девять часов вечера по местному времени Афанасий доложил в центр, что они поворачивают к границе России, и полковник Семёнов (первый-третий), всё это время поддерживающий связь с самолётом, дал добро на возвращение.