Война Хонор

Вебер Дэвид Марк

Если именно такими были намерения флаг-лейтенанта, МакГиннес явно поддержал решение молодого человека. Хонор ощутила укол любопытства и постаралась «дотянуться» до эмоций стюарда. Джеймс излучал предвкушение в сочетании с разыгравшимся любопытством, некоторым беспокойством и привкусом чего-то не совсем приятного.

— Скажи, пожалуйста, этот торговец назвался? Объяснил, зачем ему потребовалось со мной встретиться? — спросила она после недолгого размышления.

— Как я понимаю, мэм, он уроженец Мантикоры, хотя уже много лет как обосновался в Конфедерации. По моим сведениям, он владеет небольшой, но процветающей

транспортной компанией и добился от Конфедерации права вооружить свои суда. Лейтенант Меарс сообщил мне, что, по нашим данным, этот человек за последние десять стандартных лет уничтожил не меньше дюжины пиратских кораблей. Он сказал лейтенанту, что желает нанести обычный визит вежливости, но мне — и лейтенанту, как я догадываюсь, тоже — кажется, что этот славный капитан владеет некой информацией локального значения и считает полезным поделиться ею с вами.

МакГиннес говорил с крайней почтительностью, но ощущение чего-то не совсем приятного сильнее обычного просвечивало в его мрачном взгляде. И кроме того, отметила Хонор, в равной степени возрастало и чувство беспокойства.

— Всё это весьма любопытно, Мак, — сказала леди Харрингтон с оттенком строгости в голосе. — Но я не уверена, что услышала полный ответ на свой первый вопрос. Полагаю, у этого таинственного капитана есть имя?

— Ну конечно, мэм. Неужели я забыл его назвать?

— Нет, Мак, — заявила она, — Ты вовсе ничего не забыл. Ты, руководствуясь тем причудливым качеством, которое заменяет тебе чувство юмора, решил его не произносить.

Он усмехнулся — поскольку удар попал точно в цель — и с деланной небрежностью пожал плечами.

— Вы чрезмерно подозрительны, мэм, — сказал стюард, приняв вид оскорбленной добродетели. — Так уж случилось, мэм, что имя у этого джентльмена действительно есть. Полагаю, его зовут… Бахфиш. Томас Бахфиш.

— Капитан Бахфиш? — Хонор вскочила с кресла, и Нимиц, полулежавший на прикрепленном к переборке насесте, удивленно вскинул голову, — Он здесь?

— Так точно, мэм. — Ухмылка исчезла с лица стюарда, и он серьезно кивнул. — Лейтенант Меарс не узнал этого имени. В отличии от меня.

— Капитан Бахфиш, — тихо повторила она и покачала головой. — Поверить не могу. Сколько времени прошло.

— Я слышал, как вы о нем говорили, — сказал МакГиннес — По словам лейтенанта Меарса, он выразил свою просьбу нерешительно, но я был уверен, что вы не захотите упустить такую возможность.

— Тут, Мак, ты безусловно попал в точку! — твердо сказала она, потом склонила голову набок. — А что там насчет «нерешительности»?

— Я лишь привел слова лейтенанта Меарса. На коммуникаторе наверняка сохранилась оригинальная запись просьбы. Сам я ее не видел, но вы, если угодно, можете взглянуть.

— «Нерешительно», — повторила Хонор и почувствовала, как где-то глубоко внутри зашевелилась неясная боль. — Ну что ж, если у него и есть какие-то колебания, то у меня их нет! Передай Тиму: просьба капитана удовлетворена, я готова принять его, когда ему будет удобно.

— Да, мэм, — ответил МакГиннес и исчез так же тихо, как и появился, оставив Хонор наедине с ее мыслями.

* * *

Постарел, подумала Хонор, с трудом скрыв внезапное смятение, когда сутулый мужчина в синем мундире, вынырнув из переходного

туннеля опустился в зоне нормального тяготения шлюпочной палубы. Она просмотрела имевшийся на «Оборотне» адмиралтейский список офицеров и нашла там фамилию Бахфиша. Её старый капитан стал теперь полным адмиралом, но лишь потому, что звания шли с выслугой лет, которая засчитывалась и офицерам, выведенным на половинное жалованье. В каковом положении Бахфиш пребывал уже сорок стандартных лет. Нелегких лет, подумала она, глядя на гостя. Его волосы, запомнившиеся ей темными, щедро тронула седина, хотя он и принадлежал к реципиентам пролонга первого поколения. Нимиц беспокойно шевельнулся на ее плече — кот, как и она сама, ощутил боль утраты, пронзившую этого человека, когда он снова ступил на борт корабля Королевского Флота.

— Прибыл капитан корабля «Смерть пиратам»! — объявил, потрескивая, динамик над причальной галереей. Почетный караул вытянулся в струнку, боцманские дудки просвистели торжественное приветствие.

Темные глаза гостя удивленно расширились, плечи непроизвольно расправились. На миг его боль и тоска сделались почти нестерпимыми, но потом сменились более тёплым чувством. Не столько благодарностью, хотя ощущалась и она, сколько пониманием. Осознанием того, почему Хонор решила принять простого торгового шкипера с воинскими почестями по расширенному протоколу, и не важно, какое звание носил он, будучи за штатом. Он вытянулся, отсалютовал стоящей во главе почетного караула младшему лейтенанту и обратился к ней с предписанной церемониалом просьбой:

— Разрешите взойти на борт, мэм?

— Разрешаю, сэр, — ответила она, щелкнув каблуками.

Раф Кардонес выступил вперед.

— Добро пожаловать на борт «Оборотня», адмирал Бахфиш, — сказал флаг-капитан Хонор, протягивая прибывшему руку.

— Капитан Бахфиш, — спокойно поправил гость. — Но я благодарю вас. Прекрасный корабль, — искренне похвалил он, крепко пожимая руку Кардонеса.

При этом он смотрел через плечо флаг-капитана, на Хонор, и клубившиеся за его взглядом чувства были такими бурными и сложными, что ей трудно было в них разобраться.

— Спасибо, — сказал Кардонес — Я горжусь им и, если вы позволите, с радостью устрою для вас экскурсию, прежде чем вы вернетесь к себе.

— Это весьма любезное предложение, и я, безусловно, с удовольствием им воспользуюсь. Мне немало доводилось слышать об этом классе кораблей, но возможность увидеть один из них представилась впервые.

— Тогда я попрошу присоединиться к нам капитана Тремэйна, нашего КоЛАКа. Это поможет вам узнать корабль и с точки зрения экипажей ЛАКов.

— Буду ждать с нетерпением, — заверил его Бахфиш, но взгляд его был по-прежнему устремлен на Хонор, и Кардонес с улыбкой отступил, освободив дорогу своему адмиралу.

— Рада видеть вас снова, капитан Бахфиш, — сердечно сказала она, протягивая руку.

— Взаимно… ваша милость, — откликнулся он с улыбкой, скрывавшей бездну перемешавшихся чувств, среди которых проще всего угадывались печаль и удовлетворение. — Вы многого добились. Во всяком случае, так я слышал.

Улыбка его сделалась шире, и затаенная обида отступила.

— У меня был хороший учитель, — сказала она, крепко пожимая ему руку, и он пожал плечами.

— Учитель хорош лишь своими учениками, ваша милость.