Война Хонор
Шрифт:
— Мне не нравится ваш тон, капитан, — холодно произнесла Макрис.
— Наверное, вам трудно будет в это поверить, дама Мелина, но меня совершенно не волнует, что вам нравится, а что нет.
— А напрасно! — взвилась Макрис — Предупреждаю вас, капитан, я не намерена терпеть подобную дерзость!
— Вот странно. Именно это я собиралась сказать.
Макрис открыла было рот, но Захари наклонилась вперед и, опередив собеседницу, отчеканила:
— Я понимаю, что вы находитесь здесь как представитель правительства, дама Мелина. Однако я — капитан этого корабля, а вы — нет. И вы не председательствуете
— Послушайте, капитан! Я не собираюсь…
— Тихо.
Захари не повысила голоса, но короткая реплика перерезала яростное шипение Макрис, словно ледяной скальпель. Мелина со щелчком захлопнула рот, а глаза её округлились от изумления, что кто-то посмел обращаться к ней в подобном тоне.
— Так-то лучше, — проворчала Захари, глядя на чиновницу жестким взглядом, словно изучала исключительно мерзкую бактерию. — Рекомендую вам — во всяком случае до тех пор, пока вы находитесь на борту моего корабля, — соблюдать хотя бы элементарную вежливость. Заверяю вас, в этом случае вы будете встречать ответную любезность со стороны всех моих офицеров. Однако, если окажется, что простая вежливость превышает ваши возможности, мы легко сможем обойтись без вашего присутствия. Я ясно выразилась?
У Макрис перехватило дыхание. Щеки её побагровели, глаза едва не вылезли из орбит.
— Это неслыханно! — воскликнула она, когда к ней вернулась способность говорить. — Я не привыкла получать указания от солдафонов, капитан! Даже если они воображают себя…
Хлопок ладонью по крышке стола прозвучал как пистолетный выстрел. От неожиданности все присутствующие вздрогнули, а Макрис отпрянула, словно удар Хосефы Захари пришелся ей по щеке. Приступ чисто физического страха обрубил её фразу на середине. В глазах капитана горела ледяная ярость, и Мелина наконец разглядела её.
— Довольно, — прозвучал в звенящей тишине ровный голос капитана. — Поскольку вы, дама Мелина, явно не способны вести себя как подобает взрослой, отвечающей за свои поступки женщине, я предпочту обходиться без вашего присутствия. Прошу покинуть помещение.
— Я… Вы не имеете… — сбивчиво забормотала Макрис.
— Я имею такое право и я им воспользуюсь. Ваше присутствие на данном рабочем совещании не требуется… как не потребуется и на последующих встречах до окончания рейса. — Её пронизывающий взгляд пригвоздил личного представителя премьер-министра к стулу, заставив снова разинуть рот, ибо её только что отстранили от любого участия в руководстве экспедицией. — Сейчас вы оставите это помещение, отправитесь в свою каюту и не покинете её до тех пор, пока не получите от меня соответствующее разрешение.
— Я… — Макрис встряхнулась. — Премьер-министр узнает обо всем этом, капитан! — пригрозила она, но решимости в её голосе заметно поубавилось.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — согласилась Захари. — Однако сейчас вы выполните мой приказ. Или вас отведут в каюту под конвоем. Выбор за вами, дама Мелина.
Жалкая попытка Макрис посмотреть в ответ вызывающе разбилась вдребезги о стальной взгляд капитана. Мелина опустила глаза и, замешкавшись на несколько мгновений, встала и молча вышла из каюты. Проводив её взглядом, Захари повернулась к собравшимся.
— Прошу прощения
— Капитан, вы ведь понимаете, что она действительно нажалуется премьеру, — сказал вместо ответа Джорден, и Захари вздохнула.
— Значит, так тому и быть, — пожала плечами капитан. — В любом случае я не откажусь ни от единого сказанного мной слова.
— Я с вами полностью согласен, — признался с кривой усмешкой астрофизик и уже более серьезным тоном добавил: — Но она обладает влиянием и чертовски злопамятна.
— Легко верю, — согласилась Захари с ледяным смешком. — Но даже если предположить, что влияние этой особы распространяется и на Адмиралтейство, — имени сэра Эдварда Яначека капитан не произнесла, но все поняли её правильно, — я все равно не откажусь от своих слов. И хотя её жалобе, наверное, дадут ход, последствия, думаю, будут не столь суровы, как вы опасаетесь. Ведь мы, доктор Кар, герои! — Захари вдруг ухмыльнулась. — Полагаю, наш выдающийся вклад в расширение границ осваиваемой человеком вселенной гарантирует нам определенную защиту от интриг высокопоставленной дамы Мелины. А если нет…
Она пожала плечами, и ученый кивнул. Он всё еще был расстроен, отчасти потому, что, по его разумению, осадить Макрис следовало именно ему, но сейчас уже было поздно, и Кар просто перешел к делу.
— Возвращаясь к вашему вопросу, капитан… Викс и его ребята пока не располагают полной информацией о векторе, но предварительные данные по локусу терминала мы уже получили. Причем результаты в первом приближении оказались гораздо более точными, чем мы ожидали. — Он усмехнулся. — Выглядит так, словно всё, из-за чего мы так долго и тяжело вычисляли мантикорский локус этого туннеля, здесь превратилось в свою противоположность.
— Значит, вы уверены, что мы по крайней мере сможем вернуться домой? — с улыбкой уточнила Захари.
— Разумеется, капитан. Собственно говоря, мы с Виксом всегда были в этом уверены, иначе мы бы вообще не вызвались в полет!
— Да, конечно, — согласилась Захари. — Ладно, уверенность — это хорошо, но есть ли у вас хотя бы приблизительное представление о том, сколько времени потребуется на вычисление вектора?
— Это уже сложнее, но я надеюсь, что не так уж много. Но с этим концом туннеля наши приборы действительно справляются намного успешнее. Кроме того, мы уже прошли вихрь и получили данные о силе потоков и приливном напряжении, ничего подобного у нас и не могло быть, когда мы отправлялись в рейс. Если уж строить догадки, то я бы сказал, что необходимые цифры мы должны получить в ближайшие две недели, возможно, три. Откровенно говоря, я буду удивлен, если мы справимся быстрее. С другой стороны, удивляться мне не впервой. Терминал входа мы тоже нашли и вычислили гораздо быстрее, чем надеялись.
— Понимаю, — сказала Захари и задумчиво поджала губы.
Доктор Кар рассчитывал завершить работу значительно раньше, чем она ожидала. Это должно было порадовать всех — кроме разве что дамы Мелины. Согнав с лица появившуюся при этой мысли усмешку, капитан повернулась к Джефферсону и Тэтчер.
— Похоже, Уилсон, у наших умников все путем. А как у нас?
— В целом, капитан, — ответил старпом с каким-то особенным, подчеркнутым спокойствием, — можно сказать, что у нас тоже.
— Так-так?