Война и антивойна

Тоффлер Элвин

Многие сегодняшние государства расколются или трансформируются, а получившиеся в результате единицы могут вообще быть не цельными нациями в современном смысле слова, а скорее этническими сущностями всех видов — от федераций племен до городов — государств Третьей волны. А сама ООН может оказаться частично клубом бывших наций или ложных наций — то есть политических единиц, замаскированных под нации.

Но не только эта перемена маячит на горизонте; В хай — тековском мире экономический базис ускользает из-под ног нации — страны. Как уже отмечалось, национальные рынки становятся менее важными, чем местные, региональные и глобальные рынки. В смысле производства уже почти невозможно сказать, какая страна производит тот или

иной компьютер или автомобиль, поскольку детали и программы приходят из многих источников. Самые динамично развивающиеся сектора новой экономики — не национальные: они либо суб-, либо супер-, либо транснациональные.

Более того, пока бедные, бессильные и «притворяющиеся нациями» группы требуют «суверенитета», наиболее мощные и экономически передовые государства свой суверенитет теряют. Даже самые сильные правительства и центральные банки уже не контролируют курс своей валюты в мире, омываемом нерегулируемыми приливами и отливами электронных денег. Они даже свои границы не контролируют, как могли в прошлом. И хотя они пытаются захлопнуть дверь перед носом импорта и иммиграции — и то и другое бывает мучительно больно, — но в хай — тековские государства проникают из-за рубежа набирающие силу потоки денег, террористов, оружия, наркотиков, культуры, религии, поп — музыки, идеологии, информации и много чего еще. В 1950 году 25 миллионов человек совершили поездки за границы своих стран. В восьмидесятых это число добралось до 325 миллионов в год — это не считая неизвестного и неконтролируемого числа нелегалов. Бывшие когда-то прочными границы национального государства размываются.

Компоненты глобальной системы, которые до сих пор считались самыми основными, разваливаются. В системе стало больше государств, и многие из них, вопреки собственной риторике, никак не нации.

Некоторые, как шаткие кавказские республики бывшего СССР, на самом деле только притворяются нациями — это общества Первой волны, разрываемые на части местными воинственными вождями. Другой уровень — это нации Второй волны. А возникающий уровень Третьей волны состоит из политических субъектов совершенно нового вида — постнациональных государств с расплывчатыми границами. Так что на самом деле происходит переход от глобальной системы наций к трехуровневой системе государств.

Архипелаг Хай — тек

Вскоре в последний, третий уровень системы должны войти региональные «технополисы». Говоря словами Рикардо Петреллы, директора департамента по прогнозам науки и техники Европейского Сообщества, «транснациональные фирмы… создают сети, которые обходят рамки национальных государств.

К середине следующего века такие нации — государства, как Германия, Италия, Соединенные Штаты или Япония уже не будут самыми важными социоэконо — мическими субъектами и не будут определять политическую конфигурацию. Вместо них доминантный со — циоэкономический статус обретут зоны и города, такие как графство Орандж в Калифорнии, Осака в Японии, Лионский регион во Франции или Рургебите в Германии… Фактические силы, принимающие решения… это будут транснациональные компании в союзе с правительствами городов — регионов». Такие единицы, утверждает Петрелла, могут образовать «архипелаг Хай — тек… в море обнищавшего человечества».

Эти региональные единицы подразумевают экономическую жизнеспособность там, где сильнее всего поднялась Третья волна. Менее жизнеспособны они будут в экономике Второй волны, все еще построенной на массовом производстве для национального рынка. Они будут носить децентрализованный характер обществ Первой волны — но на основе высоких технологий.

Магнаты, монахи и муллы

Еще два очевидных конкурента в борьбе за власть в глобальной системе — это транснациональные корпорации и религии, достающие и те tt другие все дальше

и дальше. Корпорации вроде «Унилевер», чьи 500 филиалов действуют в 75 странах, или «Эксон», у которого 75 % доходов получаются за границами США, или, скажем, ИБМ, «Сименс» и «Бритиш Петролеум» уже не могут считаться «национальными» компаниями.

Одна из самых больших телекоммуникационных фирм мира AT&T считает, что в ее глобальных услугах нуждаются около двух — трех тысяч гигантских корпораций. ООН считает транснациональными корпорациями около 35 000 фирм. У этих компаний 150 000 дочерних. Эта сеть стала такой широкой, что почти четверть всех мировых продаж происходит между филиалами одной и той же фирмы. Этот растущий коллективный организм, уже не привязанный накрепко к нации — государству, составляет ключевой элемент глобальной системы завтрашнего дня.

Точно так же растущее влияние мировых религий, от ислама и русского православия до растущих как грибы сект «:Нью — Эйдж», вряд надо доказывать документально. Все это будут ключевые игроки мировой системы двадцать первого века.

От гольферов до металлургов

Помимо государств, региональных «технополисов», корпораций и религий, еще один тип единиц с возрастающим значением: тысячи межнациональных ассоциаций и организаций, вылезающих из-под каждого куста. Врачи, собиратели керамики, физики — ядерщики, игроки в гольф, художники, металлурги, писатели, промышленные группы от изготовителей пластмасс до банкиров, активисты здорового образа жизни, профсоюзы, защитники окружающей среды — все это выходит за пределы национального масштаба и становится глобальным. Эти НПО, неправительственные организации, играют активную роль в управлении мировой системой и включают в себя как подкласс целую армию транснациональных политических движений.

Очевидный пример — «Гринпис», хорошо финансируемая экологическая организация. Но это лишь единица из растущего числа действующих лиц на глобальной политической арене. Многие из них имеют достаточно сложную структуру, вооружены компьютерами и факсами, обладают доступом к суперкомпьютерным сетям, спутниковым передатчикам и другим передовым средствам связи. Когда скинхеды в Дрездене громили иммигрантский район, новости об этом тут же появились в КомЛинке — компьютерной сети, объединяющей около пятидесяти локальный компьютерных сетей Германии и Австрии. Оттуда вести попали в британскую сеть ГринНет, которая, в свою очередь, связана с «прогресивными» сетями от обеих Америк до бывших Советских республик. Поток факсов, протестующих против погрома, затопил дрезденские газеты.

Но у групп сторонников мира, протестующих против насилия, нет монополии на транснациональные электронные сети. Объединяются все — от экологических экстремистов до фанатиков непогрешимости Библии, дзэн — фашистов, преступных синдикатов и университетских обожателей перуанских террористов из «Сендеро Люминозо». Все это становится частью быстро распространяющегося «международного гражданского общества», которое не всегда действует цивилизованно.

И здесь тоже глобальная система делится натрое. Транснациональные организации слабы или вообще отсутствуют в обществах Первой волны. Более многочисленны они в обществах Второй волны. И размножаются с невероятной скоростью в обществах Третьей волны.

Итак, прежняя глобальная система, построенная из нескольких четко определенных национально — государственных «чипов», заменена глобальным компьютером двадцать первого века — трехуровневой «материнской платой», в которую втыкаются тысячи и тысячи самых разнообразных чипов.

Гиперсвязи

И компоненты этой мировой системы соединены друг с другом тоже по — новому. Привычный здравый смысл подсказывает нам, что сегодня нации мира становятся более независимыми.