Война и люди
Шрифт:
На земле Пархоменко, отцепив парашют, сразу же подбежал ко мне, радостный, довольный. Я обнял его, говорю: «Молодец!» Он поблагодарил за помощь, и мы оба рассмеялись...
В дальнейшем Пархоменко стал хорошим офицером, смелым десантником.
Все политработники исключительно много времени отдавали индивидуальной работе с людьми, брали на себя самых трудных.
Как-то мне доложили, что рядовой Исаченко отказывается прыгать с аэростата. Я подошел к группе десантников, поинтересовался, как настроение. Невысокий крепыш с оспинками на
— Настроение у нас хорошее, да вот только один Исаченко дело портит, товарищ комиссар. Как прыгать — у него душа млеет.
Этого крепыша, что так бойко отвечал, я знал. Он у нас был один из немногих, кто успел уже понюхать пороху на фронте, был ранен. Из госпиталя, не долечившись, сбежал к нам, в десантный корпус. Еще до войны он увлекался парашютизмом, увлекался до самозабвения. Это был Николай Никитин. В бригаде ему поручили учить новичков. Он стал признанным инструктором.
— Что ж, Никитин, не подготовил десантника, — говорю ему. — А ты не прячься, подойди ближе, Исаченко. Расскажи по порядку, как готовился к прыжку.
Исаченко коротко доложил и без паузы закончил:
— Я прыгну, товарищ комиссар, прыгну.
Видимо, ему стало стыдно перед товарищами за свою слабость.
Отойдя в сторону, я наблюдал, как Исаченко с очередной сменой садился в корзину аэростата. Никитин был с ним. Вот загремела лебедка, и аэростат медленно пополз вверх. Высота — шестьсот метров. Подъем прекратился. Из корзины один за другим стали отделяться парашютисты. Когда все приземлились, я подошел к Исаченко.
— С благополучным приземлением! — говорю. — Как прыгнули?
— А я еще не прыгнул, только собираюсь.
Исаченко сидел на земле, глядя на меня посоловевшими глазами. Я понял, что солдат в воздухе на какое-то время потерял сознание... Никитин быстро помог ему собрать парашют, дружески хлопнул по плечу: мол, одним десантником прибавилось. Оба были довольны.
Первая военная зима 1941/42 г. была очень холодная. Казалось, суровое время принесло лютые морозы. Несмотря на это, десантники большую часть занятий проводили в поле, в лесах, на стрельбище. Они учились ходить на лыжах, совершали длительные походы.
В одну из зимних ночей командир корпуса поднял все части по боевой тревоге. 16-я бригада быстро двигалась в район сосредоточения. Десантники шли на лыжах по двум полевым дорогам. Ночь морозная, лунная. Светло, как днем. Мне с холма были хорошо видны батальоны. Группы десантников втягивались в лес. Слышались лишь поскрипывание снега да визг полозьев волокуш, на которых везли пулеметы.
Всю ночь и весь следующий день продолжался форсированный марш. Из командования корпуса никто не вмшивался в управление: бригада действовала самостотоятельно.
Подразделения остановились лишь вечером в лесу, севернее Ногинска. Однако отдыхать людям долго не пришлось. Вскоре сюда прибыл командир корпуса и дал вводную:
— Восточнее Ногинска, на шоссе Москва — Горький, разведка обнаружила колонну
Прозвучала команда. Поднялись от костров люди. Быстро запяли свои места. Здесь же командиры батальонов получили боевые задачи.
Комиссар бригады Г. П. Голофаст коротко проинформировал меня:
— Обмороженных, больных, отставших нет. Люди шли бодро.
Я протянул ему листок бумаги.
— Возьми. Это записи последних сообщений. Итоги нашего зимнего наступления. Порадуй десантников.
Бригада успешно выполнила учебные задачи. Обратный марш совершала также на лыжах.
Такие выходы практиковались часто. Много и упорно трудились командиры и политработники, обучая десантников. Особое внимание уделялось воспитанию коллективизма и товарищества, взаимной выручки, бесстрашия, готовности драться в самых трудных условиях. Воздушные гвардейцы учились военной хитрости, чтобы наносить противнику внезапные, ошеломляющие удары, оставаясь неуязвимыми.
В конце декабря 1941 года нас с командиром корпуса вызвал командующий ВДВ генерал-майор В. А. Глазунов. Он сообщил, что готовится операция по выброске в тыл врага крупного десанта. Эта задача возлагалась на 4-й воздушнодесантный корпус, которым командовал генерал-майор А. Ф. Левашов. Нам было приказано оказать помощь при подготовке десанта.
С 18 по 23 февраля 1942 года свыше 10 тыс. десантников и большое количество грузов было сброшено в тыл противника.
Десантирование производилось из Калуги, а потом с подмосковных аэродромов в ночное время.
Основная задача, которая ставилась перед корпусом: содействие войскам Западного и Калининского фронтов в уничтожении ржевско-вяземской группировки противника.
Десантирование проходило в исключительно сложной обстановке. Наступательные действия войск Калининского и Западного фронтов развивались медленно, а затем и совсем приостановились. Это вынудило десантников действовать в тылу в полном отрыве от своих войск.
Сказались недостатки и в планировании операции. Корпусу недостаточно было выделено авиационных средств доставки и прикрытия. Военно-транспортная авиация в состоянии была выполнить поставленную задачу только в течение нескольких суток, а этим утрачивалась внезапность десанта. К тому же на этом участке проявляли высокую активность вражеские истребители.
Командование и штаб корпуса вылетели в район десантирования в одном самолете. Самолет в пути атаковал немецкий ночной истребитель. Генерал-майор Левашов был убит. Командование корпусом принял начальник штаба полковник А. Ф. Казанкии.
Гитлеровцы, обнаружив в тылу крупный десант, приложили все усилия, чтобы уничтожить его. В непрерывных боях с превосходящими по численности и вооружению частями противника гвардейцы дрались как верные сыны Родины. Они прославили себя дерзостью и смелостью в атаках, упорством и мужеством в обороне.