Война и Страсть
Шрифт:
*Хижина.*
Влюбленность - это вирус.
Любовь - это яд.
— Тебе меня не понять. Ты не испытывал все то, что испытала я, Элайджа. Все те мучения, через которые мне пришлось пройти. Я - не ты.
Кетрин забрасывает нога за ногу, а Майклсон сосредоточен, на изучении карты и не слушает ее. Она понимает это и прикусив губу уходит из хижины.
— Командир, вот здесь наши разведчики, и если мы доберемся до них, и передадим их информацию, - Родион указывает
— Это и было нашем заданием – Добраться до лагеря разведчиком, - Элайджа поднимает свою голову и смотрит на собравшихся у стола солдат.
— Если мы не выдвинемся сейчас, то не успеем доставить информацию в срок, - произносит Кузьма.
— Нужно уходить всем и как можно скорее, - вмешивается Ян.
— Согласен, - Элайджа одобрительно кивает головой. — Нужно уходить. Завтра же выдвигаемся в путь.
Зима.
Элайджа удаляется, чтобы сообщить о своем решении . Он ведь сильнее ее. Это было нормально. Пирс толкает его, даже царапает кожу лица, пытается ударить по лицу, но Элайджа задерживает ее руку, в самый последней момент. Элайджа натягивает улыбку и отвечает, что всё нормально. Но, это ее защита. Реакция на опасность, а Элайджа и вправду опасен. Кетрин – не из тех женщин, которые были в жизни Элайджи Майклсон. Те женщины, были окружены светом. Кетрин окружена тьмой. Элайджа Майклсон прекрасно контролирует себя и держит себя в руках.
Зима.
Ее смех звучит по всей округи. Ей плевать на мороз и отсутствия бушлата, или любой другой похожей одежды. Ее смех раздражает его, но так Кетрин защищается, скрывая истинные чувства.
Карие глаза смотрят, словно он хищник и готов разорвать ее на части.
— Катерина, завтра я ухожу вместе со своей группой, чтобы доставить разведчикам добытую тобою информацию.
Карие глаза устремляются вниз, опускаются. Она молчит, рассматривая кровь на своих руках.
— Мне плевать… Вся твоя семья, может гореть в Аду, Элайджа!
Она небрежно касается своих каштановых прядей, лежащих на плечах.
— Не боишься умереть, после таких слов?
Зима. После зимы наступает оттепель.
Карие глаза отражают удивление, Она улыбается. Вся злость и усталость покидают ее, и на их место приходит спокойствие.
— А я уже умерла, Элайджа!
Он слишком резко хватает ее за руку и смотрит в ее глаза. Нет, Элайджа Майклсон совершенно не понимает, почему с этой женщиной он ощущает спокойствие.
— Никто не ранил мне душу, как ты…
Он слишком резко хватает ее за руку и смотрит в ее глаза. Нет, Кетрин Пирс не понимает, почему с этим мужчиной она чувствует себя защищенной.
— Мне жаль…
Он для нее вирус, от которого невозможно излечится. Вирус, который проник в ее кровь и достиг сердца.
Она для него яд. Сладкий пьянящий яд. Яд, выпив которой он готов умереть. Умереть из-за любви к ней.
Влюбленность -
Любовь - это яд.
Вирус означает Яд.
========== Глава 17. Ты полностью уничтожена. ==========
— И так, ведьма, ты переда сообщение Ребекки.
Клаус хватает её хрупкую кисть и с силой нажимает сжимает ее так, что кость вот-вот может сломаться.. Ей больно, но она не и не думает подавать виду. Раиса спокойна. Ну, или делает вид, что спокойна.
— Теперь ты работаешь на меня или я скормлю тебе сердце твоей милой сестренки.
И она ненавидит все это. Ненавидит за то, что вампиры так легко управляют ведьмами и решают их свободы. И, наверное, свобода ведьм в смерти.
— Все хорошо, Маргарита.
Раиса прижимает к себе сестру. Она так сильно прижимает к себе сестру, боясь, что ей могут навредить.
— Почему Кетрин подослала тебя ко мне?
И Кетрин проблема. Пожалуй, единственная проблема, которую он не может, решит.
— Ей нужна была информация, о твоих намереньях по ее поводу.
Он не может сказать, когда именно возненавидел Кетрин Пирс, но он желает ей смерти, как и она ему.
— Что она задумала?
Холодное выражение лица Раисы и её непробиваемые ледяные глаза говорят гибриду, о том, что она будет молчать.
— Ничего…
— Ты врешь мне! Лгунья!
— Я не вру, Клаус… Ей нужна была информация, вот и все…
Он внимательно смотрит в глаза, рассматривая темно-зеленую радужку. Она непонимающе смотрит в ответ. В ее жизни было достаточно боли. Боли, из-за которой она стала сильной.
— Что?
Она приподнимает брови, показывая то, что не понимает о чём говорит Клаус, и что он от нее хотит. Она не понимает, когда в нем, за секунду, вспыхивает ярость, что просто готова сжигать ее изнутри.
— Не понимаешь.
Она дышит сбивчиво из-за такого резкого движения, а Клаус прижимает ее к стене комнаты.
— Не понимаю…
— Она думает затащить в кровать моего брата? И так заполучить свою свободу? Я прав, любовь моя. Признавайся! Или твоя сестра умрет!
Клаус бросает взгляд на дрожащую Маргариту, которая обнимает себя руками.
— Она ненавидит всю твою семью, и Элайджу тоже. Затащить его в постель уж явно не входило в ее планы. Она желает заполучить свою свободу, отдав Элайджи какое-то оружие, способное убить такого вампира, как ты. Больше я ничего не скажу. Можешь убить меня… А что ты еще хочешь? Чтобы я на колени встала и молила тебя о прощении?
— О, ты будешь умолять меня о смерти.
Почему-то злость покидает Клауса, а на лице появляется довольная ухмылка. Эта ухмылка пугает Маргариту, но она понимает, во что ввязала ее сестра.