Война и Страсть
Шрифт:
Ее руки дрожат, но она ее палец все еще сжимает курок, и она готова выстрелить в любой момент. Элайджа видит решимость в ее взгляде.
— Перед тем, как ты убьешь меня… Просто… Просто, скажи почему?
— Что почему? Почему я зла на тебе? Почему ненавижу твою семью? Что почему?
— Почему ты утром ушла?
— Элайджа, я не твоя вещь, чтобы лежать там, где ты меня бросил.
— Я не бросал тебя, Катерина… Я ушел за завтраком.
— Да что ты говоришь! Ложь!
—
— До полевой кухни идти было пять минут!
— До какой кухни! Я в деревню ходил…
— Ты сейчас серьезно говоришь?
— Да, Ян может доказать…
Адаптация – это когда одно ощущение можно заменить другим. Ощущение любви ни чем заменить невозможно. Любовь – это электрическая сила, передаваемая в головной мозг. Именно эта сила и останавливает Кетрин Пирс.
— А ты думала, Катерина…
— Я идиотка… Идиотка…
— Это я виноват Катерина… Нужно было записку оставить или внушить…
— Мы оба виноваты…
— Я мечтал, что мы будем завтракать вместе… Мы поговорим о том, что между нами началось…
— А между нами что-то есть? Кроме секса? Кроме ненависти?
— Я хотел верить в большее. Я хотел верить в нас, Катерина, а ты?
— Я тоже…
Элайджа прижимает к себе дрожащую Кетрин, зная, что только так он сможет ее успокоить.
— Я была в Аду… Хочется верить, что все уже кончилось…
— Все уже кончалось, Катерина… Я рядом…
В какой-то момент она вспоминает все то, что пережила в своем личном Аду. Как на деревню, где она и Маргарита напали, и выживших, красивых женщин повели к штурмбанфюреру, чтобы он мог выбрать женщин для развлечения высших офицеров и полковников. Они стояли и молчали, и все что помнит Пирс – это лай собак и смех немецких солдат. Ее раздражал смех и то, как Арне осматривал прибывших женщин, и когда подошла ее очередь она смотрела в его глаза и нагло улыбалась.
— Wer sind Sie, wenn so Frauen das tun? (Да кто ты такой если так с женщинами поступаешь?)
— Wie heissen Sie? ( Как твое имя? )
— Katrin (Катрин. )
— Frau Catherine ist mit mir. ( Фрау Катрин идет со мной. )
— Sie ist mein M"adchen. Sie wird nicht verraten. (Она моя служанка. Она не предаст. )
— Sie mochte mich, und ich razacharuy nicht. Ich t"ote Verr"ater. (Ты мне понравилась, и не разочаруй меня. Я убиваю предателей.)
— Sie nicht entt"auschen. (Не разочарую.)
Арне кутает плечи Кетрин одеялом, а та хватает Маргариту за руку. Кетрин же все время бежит. Кетрин привыкла. Кетрин привыкла бежать даже от самой себя. Кетрин держится, потому что больше она выживает. Кетрин Пирс выживет любой ценой.
– - -
Ребекка вытирала свои слезы, испачканным кровью платком. Яна срочно вызвало командование,
Уже у полковника - командира дивизии Ян принял решение молчать до последнего. Он лишь смотрел на командиров других батальонов и молчал. К этому решение было принято.
— Стыдно! Это позор на всю дивизию! Лучшие из разведчиков, а устроили склоку, свару, как бабы, или кровь, которую вместе проливали для вас уже не кровь, а так водичка? Стыдно, майор, на свои обиды израсходовать ту злость, ненависть, которая должна быть только по отношению к фашистам, только к ним одним. Провалили задание! Даже бабы и те воюют!
Полковник встал из-за стола, погрозил кулаком майору, и пошел навстречу Яну. При всех офицерах обнял его и громко заявляет.
— Спасибо твоей бабе, за дорогой гостинец, какой привезла от немцев. Бабы даже воюют! Позор на всю дивизию! Лучшие разведчики провалили задание, а бабы! Бабы справились! Этот, с его портфелем нам дороже сотни “языков”. Буду ходатайствовать перед командованием о представлении тебя к правительственной награде, как командира операции. Никто не должен знать правду! Никто! Всем молчать! Доложен о успешной операции по захвату важного языка и все!
Губы Яна дрожат, не он только смог из себя выдавить:
— Прошу, товарищ полковник, она не моя баба… Маргарита сестра нашей медсестры, а другая баба командира Элайджи, пусть сам с ней разбирается… Но полковник, отправьте Маргариту в госпиталь. Подлечат ее там, подкормят. У нее ранение.
И полковник, и все офицеры, какие у него в блиндаже были попрощались, и вышли из штаба.
– - -
Ребекка не верила то, что ее брат вновь поверит Кетрин Пирс, и вновь позволит ей разбить его сердце. Ребекка даже не заметила, как ее окружили несколько сержантов.
— Здравие желаю, сестренка.
— Вас кто обидел?
— А вам то, что?!
— А мы девушек защищаем.
— Вы только обидчика покажите.
— А вот он…
Ребекка улыбается, смотря на приближающегося к ней Клауса, который явно не был доволен тем, что его сестра разговаривает с солдатами.
— Пошли вон! Свою сестру я сам защищу!
Тон Клауса пугает юношей, и те спешат отойти от плачущей Ребекки.
Клаус всегда знал, что его сестра слишком сентиментальная, и легко влюбляется. Он знал, что ей тяжело, и по началу приезда она плакала, но сейчас все изменилось, ведь она адоптировалась. Клаус понял, что его сестра просто так плакать не будет. Ребекка сильная, и он верила в это, даже больше, чем она сама.