Война и Страсть
Шрифт:
— Ты выжила в Куске, выживешь и сейчас… Нужно жить… Война кончится, и нужно будет жить.
« Нужно жить », - проносится в мыслях вампирши.
Но, зачем ей жить? Ее вся семья мертва. Ее любимый, возможно, обратился в горсть пепла, ведь она, слыша о том, что в лагерях людей сжигали. Жить, чтобы дойти до Берлина и наслаждаться победой, ведь победитель получает все, но эту цель Раиса не ставила для себя. Она смотрит на свои иссохшие руки, которые сжимают фото с надписью :
Но, зачем ей жить? Жить ради утраченной любви. Раиса понимает, что будет жить, веря в то, что возможно Ян не обратился в пепел. Жить, чтобы их любовь восстала из пепла. Раиса пытается встать с постели, но ее ноги немеют и не слушают ее.
— Я дойду до Берлина. Пешком дойду. Даже если буду умирать, но доползу. Я буду там, ради тех, кого уже рядом нет. Ради тех, кто любил меня…
Ее ноги немеют, и ее словно отбрасывает назад. Отбрасывает куда-то во тьму. Но, она справится с этой тяжестью мира. Справится, ведь теперь Раиса знает, что такое любовь.
Любить - это долг. Но, есть долг перед Родиной или какой-то любо другой долг. Но, любить - это иной долг. Любить - это долг перед тем, кому ты поклялся в верности. Любить-это долг ожидания и веры, в то, что ты будешь счастлив рядом с любимым человеком и только его теплые руки будут обнимать тебя. Раиса готова оплатить перед судьбой этот долг.
Комментарий к Глава 51. Тяжесть Мира.
Фото :; http://vk.com/doc175419535_437341945
Песни :; https://www.youtube.com/watch?v=EvlHpvTuXxc&feature=player_embedded
========== Глава 52. Я пройду этот путь, пусть он и будет долгим. ==========
* Флешбек. Новый Орлеан. Неделю назад. Переезд Кетрин в особняк Майклсонов. *
Кетрин рассматривает свою рану на шею. Пирс вздыхает, садясь в кожаный стул. Она открывает тумбочку туалетного столика и достает шприц с инъекцией. Кетрин вздрагивает вытирая капельки пота со своего лба.
— Мама…
В зеркале Кетрин видит отражение своей дочери. Надя скрещивает руки на своей груди и смотрит на Кетрин.
— Мама, почему ты не спасла меня?
От этих слов Кетрин вздрагивает, и разбивает зеркало попавшейся под руку пудреницей, но Надя по-прежнему стоит за ее спиной.
— Ответь мне, мама… Почему?
Кетрин дергает плечами, стряхивает с себя осколки, но Надя по-прежнему здесь.
— Надя?
Пирс встает с кресла и направляется в сторону Нади. Она улыбается дочери, пытаясь дотронуться до его лица дочери.
— Прости меня, Надя…
Кетрин
— Ты не любила меня, мама… Тебе был важен Стефан Сальваторе… Ты не достойна, быть любимой.
После этих слов Кетрин оказывается на полу, и тянется с Нади, которая смотрит на нее сверху и улыбается.
— У меня нет сердца… Мне нечем любить… Я виновата перед тобой… Я не уберегла единственного человека, который любил меня… Я не уберегла свою дочь…Надя, прости меня… Я должна умереть…
Кетрин ползет к дочери, которая медленно уходит в сторону. Она готова умолять ее о прощении на коленях и ползать до тех пор, пока Надя не простит ее.
— И ты умрешь, мама… Ты погрузишься в Ад, где и должна быть…
Надя смеется, а Кетрин ползет к дочери. Она понимает, что умереть – это единственный способ заслужить прощения Нади. Она подползает к деревянной лестнице, которая ведет на первый этаж, и выламывает деревянное перила, которое становится для нее колом. Треск древесины слышит Элайджа, который оставляет брата и Фрею, и оказывается на втором этаже.
— Прости меня, я должна умереть…. Я не уберегла тебя, Надя… Я поступила эгоистично. Я должна была спасти тебя… У меня нет сердца… Мне нечем любить… Я не заслуживаю быть любимой… Я должна умереть…
Элайджа с вампирской скоростью вырывает кол из рук Кетрин и поднимает ее с пола, прижимая к себе.
— Катерина…
Она поднимает свои глаза, и моргает длинными ресницами. Время для нее потеряло счет и остановилось, но она видит его лицо, и разжимает свою руку, протягивая ему шприц с противоядием от укуса оборотня.
— У меня нет сердца… Мне нечем любить… Моя дочь умерла из-за меня… Моя мнимая любовь к Стефану разбила мое сердце на осколки… Но, ты не умрешь из-за меня Элайджа… Ты попустил меня к себе слишком близко, а я растоптала твои чувства… Ты будешь жить, Элайджа, а я умру…
Она дотрагивается до его раны на плече, и смотрит на его одежду, которая обратилась в порванные клочья. Кетрин подминает руку с шприцем, и спустя несколько секунд иголка пронзает кожу первородного.
Это самое ужасное. Наблюдать за тем, что на твоих руках умирает тот, кто тебе дорог. Одиночество. Пустота. Тьма. Элайджа уже давно смирился и принял это. Элайджа не сможет смириться с тем, что сейчас в его руках, все тише и тише бьется о ребра сердце Кетрин. Это сердце может остановиться, а он выжил, и его сердце бьется в груди. Ее сердце должно биться. Элайджа уже смирился с тем, что у него темное сердце, и это лишь орган, перекачивающий кровь в организме. Ему нечем любить.
— Я спасу тебя, Катерина. Твое сердце не остановится.