Война и Страсть
Шрифт:
И почему-то ей становится легче от того, что Ян в безопасности. Она не могла позволить себе потерять его вновь. Она не потеряет его. Она не отпустить его.
— Раиса! – Ян оказывается рядом с ней и подхватывает ее на руки. — Прости… Прости меня…
Он не хочет верить в то, что может потерять ее. Он отказывается верить в это. Раиса видет, как на солнце блистает слеза. У него не оставалось никакого выбора, и он должен спасти ее любой ценой. Почему, она бросилась спасать его? Хотя Ян знал почему, и ощущал вину, перед
Хейли отходит в сторону, чтобы уйти из парковки, но Кира преграждает ей путь.
— Что ты сделала!
– Кира желает ударить Маршалл, то та заламывает ее руку, и сумочка Киры падает на землю.
— Я видела его не одной из фото? Зачем вы приехали в Новый Орлеан?
– Хейли наблюдает за тем, как лицо Киры искажается от боли. — Вы враги!
— Нет, - хрипит Кира. — Нас пригласили в Новый Орлеан.
— Не верю!
– кричит волчица.
— Приглашение, - Ян удерживая Раису на своих руках, и ищет в кармане ее пальто приглашение в ресторан.
Хейли Маршалл не верит, но спустя несколько секунд она отпускает Киру, и сжимает в руках три пригласительных в ресторан, которые подписала лично Кетрин : « Все дороги ведут в Новый Орлеан. В семь. Ресторан Upperline Restaurant. » . Хейли Маршалл прекрасно знает, что этот ресторан принадлежит Элайджи, а значит эти вампиры приглашены.
— Простите, - выдавливает из себе Хейли.
И, знать бы Хейли Маршалл, как все исправить, но уже поздно. Слишком поздно.
* Берлин. Май 1945 года.*
Кетрин Пирс мило улыбается незнакомцу, сидящему напротив ее, она всерьез решила, что Элайджа в тысячный раз выбрал семью, а не ее. Семья для него на первом месте, и такие, как Элайджа сделают все, ради счастья семьи. Но, Кетрин была счастлива только с ним, и не верить, что их больше нет. Их больше нет. Она думает о том, что потратила столько лет, доказывая, что она любит его, всегда возвращалась к нему, а Элайджа просто отпустил ее. Стефан Сальваторе, так Стефан Сальваторе, и она решает двигаться дальше и ей нужно же жить без Элайджи. Ей становится легче дышать. Немного, но достаточно. Их больше нет, и Кетрин стоит принять это, как и то, что прошлого не вернуть.
В танце, все же, должны участвовать двое, и когда незнакомец приглашает Кетрин на танец, она радуется, что в ресторан вошла Раиса, ведь Кетрн не хотелось танцевать. Кетрин извиняется подходя к подруге.
— Все еще решила мстить Элайджи изменами?
– спрашивает Демьянова .
— Все еще решила ждать Яна?
– Кетрин приподнимает бровь.
— Да, страшнее войны только голод, и я планирую вернуться за сестрой Яна, Кирой, - Раиса опускает взгляд.
— Я столько потратила времени на Элайджу, а теперь нас нет, я тешила себя, спорила сама с собой, о том, что у нас все будет хорошо, - грустно ухмыляется брюнетка. — Но, как-то дальше нужно жить. Ты тоже живи.
— Извини, но я не оставлю попытки вернуть Яна, даже если сама умру, - отвечает Раиса выходя из ресторана. — Я возвращаюсь в Москву, и затем куда-нибудь уеду с Кирой.
— Все дороги ведут в Новый Орлеан, - Кетрин поднимает свою голову,
— Когда-нибудь Кетрин, ты поймешь, что если полюбила, то это навсегда, - Раиса верит в это, а вот Кетрин даже не реагирует на ее слова.
— Я не верю в любовь, - громко произносит Кетрин.
Она уходит, стуча каблуками по разбитому асфальту. Разрушенный Берлин, и Кетрин кажется, что внутри она выглядит так же и этот разрушенный город. Внутри ее прошла война, и она отказывается верить в то, что их с Элайджей больше ней. Она шагает, не зная, что ждет ее впереди.
* Вашингтон Май. 1945 года. *
Всю неделю Элайджа и Люсьен следили за Клаусом, который медленно сходил с ума из-за своей паранойи, которая завладела его разумом. Люсьен остался, только потому что от Клауса зависила его жизнь. Ребекка видела Клауса и в худшем состоянии, но она не могла скрывать то, что знает правду. Она застает брата в его комнате, в их квартире в центре Вашингтона, с симпатичной полуголой блондинкой, сидящей на его кровати.
— Стучаться нужно, - возмущается гибрид, отрываясь от губ девушки.
— Ник, мне нужно с тобой поговорить о Элайджи, - начинает Ребекка, и скрещивает руки на своей груди.
— Неужели шлюшка Пирс умерла, - смеется Клаус.
— Нет! Почему ты так поступил с нашим братом? Почему решила его возможно любить? – Ребекка настроена на серьезный разговор, и Клаус понимает это. — Я знаю правду о письме. Ты подменил письмо Кетрин! Ты решил нашего брата возможности любить! Элайджа готов на все ради семьи, а ты! Трус! Да, Кетрин не сахар, но все с годами портится, и она тоже испорчена, но Элайджа все равно продолжает любить ее. Сколько раз она спасала его. Нашему брату больно, Ник, а ты… Трус! Я расскажу ему правду! Правду, а ты можешь оставаться в одиночестве, потому, что я уйду вместе с Элайджей!
— Ребекка, прошу тебя, - Клаус встает с постели и подойдя с дубовой тумбочки достает из шуфлядки клинок.
— Трус! – продолжает кричать Ребекка, хотя прекрасно знает, что будет дальше. — Посмотри мне в глаза и сделай это!
Она знает, что он пронзит ее грудь клинком, и так Клаус и поступает. Он пронзает грудь сестры клинком. Ребекка привыкла погружаться во тьму, и ничего не чувствовать лежа в ящике. Так случилось и на этот раз. Он заточил свою сестру во тьму. Клаус приказывает вампирам под внушением отвезти гроб с сестрой в Новый Орлеан, как и остальные гробы. Клаус успевает сделать это до возвращение, с охоты Люсьена и Элайджи.
Клаус встречает их так же, как и Ребекку несколько часов назад – в объятья блондинки.
— Где Ребекка, - спрашивает Элайджа, замечая, что на кухни лежат недорезанные томаты, ведь он знает, что его сестра собиралась приготовить свой фирменный томатный суп.
— О, поверь нашей сестре весело на морском дне, вместе с Колом и Фином, - Клаус знает, что сделает с ним.
Каждая клеточка его болела, переломаны все кости. Кровь с носа Клауса медленно капает на пол. Но ему плевать на свой внешний вид. Элайджа вкладывает в свои удары свою боль от потери сестры.