Война корон

Жак Кристиан

Добрый малый был до слез растроган прощением царицы.

Он низко поклонился супруге бога. Восхищение ею росло в нем день ото дня.

— Тебе предстоит нелегкий труд, — проговорила царица. — Тити перед казнью назвал нам огромное число предателей. Само собой, многих он оговорил нарочно. Нам самим придется установить, кто верен Египту, а кто продался правителю Апопи. Проведи расследования с особой тщательностью. Пусть ни один невиновный не пострадает.

— Я приложу все старания, царица!

— Пойдем взглянем на карту.

Управитель

царского дома Карис с величайшей радостью присоединил на карте Коптос и его окрестности к освобожденной территории. Гиксосов изгнали отсюда, значит, здесь не будет больше незаконных казней, пыток и грабежа. Тиски разжимаются понемногу, Египет дышит свободнее.

— Секненра будет доволен, когда гиксосы утратят владычество над караванными путями, — прошептала царица. — Мы тогда ни в чем не будем нуждаться.

Счастливый Карис мечтал вслух:

— Завтра же прославим по-настоящему бога Мина! Царица Египта пойдет во главе процессии, за ней понесут статуи всех фараонов древности, воскуряя им благовония.

На прекрасное лицо Яххотеп набежала тень.

— Пока что мы одержали незначительную победу. Все пойдет прахом, если мы не увеличим нашу армию и как следует не оснастим ее.

— Наша армия растет. Поверь, царица, она тебя не разочарует.

— Чтобы продвинуться на север, нам нужен флот. У гиксосов есть колесницы, запряженные лошадьми. У нас нет колесниц, зато мы лучше знаем Нил. Немедленно откроем как можно больше судостроительных верфей. Созовем всех мастеров, дадим им помощников, станем трудиться день и ночь.

11

Несмотря на большую физическую силу, выносливость и умение справляться с любой бедой, градоправитель Эмхеб чувствовал величайшую усталость. Пышущий здоровьем, высокий, широкоплечий, с объемистым животом, массивной головой, крупным носом, он производил бы впечатление человека жизнелюбивого и добродушного, если бы не его бычья шея и жесткий взгляд, говоривший о несокрушимой воле и решительности.

Пока он радел о своем любимом городе Эдфу, делая вид, что покорился владычеству гиксосов, ему постепенно удалось сместить их ставленников со всех ключевых постов и заменить людьми, преданными идее освобождения Египта. Таким образом, он очистил город от врага. У царицы Яххотеп не было более преданного союзника. С начала войны Эмхеб принимал участие во всех сражениях. Смерть фараона Секненра он пережил как личную утрату.

Он и вообразить не мог, что вдова, слабая женщина способна одолеть такое горе и продолжать борьбу. Эмхеба поразило мужество царицы, решившейся исполнить до конца завещанный мужем долг. Она вдохновляла на битву даже маловеров.

На заре восстания, когда бог света стал одолевать змея мрака, Эмхеб радовался победам освободительных войск. И потом благое солнце удачи не заходило над ними долгую череду дней, время словно бы остановилось. Градоправитель не мог взять в толк, отчего правитель Апопи не спешил задавить восставших. То ли считал, что египтяне в конце концов сами отступятся, то ли потихоньку стягивал силы, готовясь к наступлению по

всем направлениям.

Даже основательно укрепив позиции, Эмхеб не смог бы долго сдерживать натиск всей армии гиксосов. Но царица не зря безгранично доверяла ему: он не сдался бы ни при каких условиях. Он понимал, что взятие Кус — величайший подвиг, вернувший египтянам утраченное самоуважение, и был благодарен Яххотеп, отважно взявшейся за осуществление невозможного.

Собственно, тут и раздумывать было не о чем. Если царица прикажет остановить гиксосов, он остановит их любой ценой.

К градоправителю подошел Яхмес, сын Абаны, совсем юный, но поразительно смелый и доблестный воин.

— Господин, нужно подбодрить наших воинов. Многие поверили, что царица Яххотеп мертва и поговаривают, что лучше бы сдаться на милость гиксосов, пока не поздно.

— С чего решили те, кто мечтает сдаться, будто гиксосы милостивы? Царица несомненно жива. Мы получили послание, написанное ее рукой. Она заново отбила у врага Коптос.

— Я их убеждал почти теми же словами. Но лживые слухи распространяются как зараза. Хорошо бы ты, господин…

Не успел он договорить, как послышался крик часового:

— На нас напали! Гиксосы наступают!

Эмхеб и Яхмес, сын Абаны, вышли из шатра градоправителя и поспешили возглавить тех, кто готовился отбить атаку врага.

Эмхеб отправил с голубями послание в Фивы с просьбой как можно скорее прислать подкрепление. Если помощь не подоспеет к сроку, гиксосы сметут защитников Кус и прорвутся на юг.

Весь военный лагерь в Фивах превратился в обширнейшую верфь. Воины стали подмастерьями плотников. В кратчайший срок они должны были построить множество барок, заботясь не только об их числе, но и об их устойчивости и прочности.

Одни валили высокие деревья, еще уцелевшие в здешних местах, главным образом акации и явор. Другие обрубали ветки и сучья, третьи строгали доски, четвертые долотом вытачивали глубокие пазы, пятые киянкой забивали в них шипы, шестые с теслом в руках выравнивали поверхность. Никто и не помышлял об отдыхе. Все сознавали, что выполняют самое насущное дело, что будущее Египта напрямую зависит от их упорства и добросовестности. Особенно радовались мастера, пропитывая барку особым, предохраняющим от проникновения влаги составом из кедрового масла, воска и других веществ. Из их рук выходило судно, готовое пуститься в плавание по водам Нила.

Яххотеп лично следила за всеми судостроительными работами. Она подбадривала мастеров и их помощников. Заботилась о том, чтобы никто не получил увечий, отправляя спать каждого, кто выбился из сил. Ее повсюду сопровождал Весельчак Младший, оберегавший хозяйку с не меньшим усердием и бдительностью, чем его отец. Царица усадила за станки всех ткачей в Фивах. День и ночь они ткали льняные паруса. Кроме издавна привычных парусов из цельных полотнищ, появились и другие, тщательно сшитые из полос полотна разной ширины. Благодаря этому новшеству египетский военный флот стал быстроходнее кораблей противника.