Война крыш
Шрифт:
Внизу, в арестантской, не задержались. Мимо буфета с картой Израиля, сделанной со спутника, их повели наверх…
Судья сидел в зале заседаний на втором этаже на председательском месте за компьютером. Второй компьютер стоял перед секретарем. Судья на экране своего следил за тем, что набирает секретарь.
Процедура заняла не более трех минут.
Судье было достаточно пристального взгляда, брошенного на каждого. Срок содержания под стражей был немедленно продлен.
Потом они снова оказались в машине.
Борьке,
— Как в самолете… Будешь?
— Нет, я не хочу. — Гию обед ждал на Русском подворье. — Сосиски соленые?
— Точно. Но есть можно. Макароны ничего…
На обратном пути ни о чем таком не говорили. Обсудили девку — секретаря суда:
— Видел, как у нее джинсы на ляжках?
— Сейчас лопнут!
Борька вспомнил:
— Если хочешь — могу дать телефон Зойки! Познакомились перед спектаклем Виктюка у «Жерар Бахар». Малолетка. А задница, все остальное…
— Напиши мне на руке…
Борька вывел ручкой.
— Она из Писгат Зеев. Сейчас переехала в Пат. Рядом!
— Рядом! В другом временном пространстве. Мы когда туда попадем? Поскольку нам тогда будет?!
— Ладно. Смотри! — Борька уткнулся в стекло. — Да не там! Все, проехали! Бюстгальтер как бронежилет…
— Девки тут что надо. Как тебе эта?
Пышногрудая молоденькая солдатка с толстым задом, к сваливающихся штанах, волокла на плечах огромный рюкзак и еще автомат.
— Хоть бы такси взяла…
— И тебя обратно в суд!
— Тебя следователь спрашивал про деньги нищего?
— Ну! Я говорю: «Не видел!» — «Может, Боря взял?» — «Не знаю!»
— Мне нужно что-нибудь на ноги. «Доктор Мартине»…
— Смотри, чтобы не облажали. У фирменного «Мартинса» желтый шов между подошвой и верхом…
— Подъезжаем, падло!
Впереди был Успенский собор. Семь крестов в голубом, без единого облачка небе. И дальше закрученная спиралью колючка на крыше тюрьмы…
— Так и не поговорили. Ты подпишешься на 15 лет?
— А что делать? Все у них в руках…
— Отпечатков пальцев наших нет!
— Они на это не смотрят…
— А я говорю, что не знаю. В доме у вас не был… Пашку с Арье никогда не видел…
— Думаешь, лучше?
— Не знаю…
— Гия, выходи! — крикнул полицейский.
Гию завезли на Русское подворье.
— Иду, Эли!
Полицейские, тюремщики, следователи, арестованные — всех называли только по именам на этой земле…
— Ничего не знаю! Может, тоже придется подписывать. Куда денешься! Не на пожизненное же идти! Верно?
— Пока, братан…
Они поцеловались.
Запели, не сговариваясь:
«Что ж ты, мама, не зажигаешь огня?..»
Роберт Дов при прослушивании записи, сделанной в машине, не преминул отметить:
— «Как выйду —
Общение арестованных было устроено как раз с целью получения новых доказательств.
— К сожалению, сказано весьма неопределенно. Как тебе, Джерри?
— Согласен.
Джерри ждал распоряжений следователя. Теперь он был рад, что не остался с Юджином Кей-том и попал к настоящему профессионалу.
Убийство нищего было раскрыто в короткий срок.
— Что у нас на прослушивании телефонов? — спросил Дов.
— Разговор матери Гии с отцом. Он звонил из Москвы. Беседа довольно длинная, интересная. Я дал перенести.
— Ставь.
Пленка пошла. Переводчица, как могла, интонацией выделяла реплики говоривших. Разговор начал отец Гии:
« — Перхай-ка ему трубку! Я скажу ему пару слов как отец!
— Думаешь, он дома?!
— У вас в Иерусалиме уже час ночи! Ты хоть знаешь, где он ходит?!
— У парня сейчас трудный возраст! Я могу ему приказывать?!
— Я говорил: возвращайтесь! Что ты ответила?
— Куда? К разбитому корыту?! Или к стерве этой, к моей золовке — к проститутке?!
— Снова здорово! Как у него отметки?
— А ты спроси: он начинал учиться в этом году?!
— Бросил школу!
— Вся его компания…
— И что делают?..
— Днем в Старом городе или где-нибудь на стройке. Там, где берут на неделю, на две. Сшибут на сигареты, на качалку. На мороженое. Вечером бренчат на гитарах на аллее. С ними и девки такие же. Курят. Насчет наркотиков, правда, не знаю.
— Смотри, чтоб не натворили чего!
— Об этом поздно. Тут такое делается. Не приведи Господь…
— А что такое?
— Да так! Ничего! Не знаешь и легче живешь!
— Что еще?! Говори быстро!
— Все! Проехали. Помочь все равно ты не можешь!
— Не мотай душу! Что там?
— Помнишь нищего через два дома, маленький, головка яйцом…
— Нет.
— Увидел бы — вспомнил! Амран Коэн!
— И что с ним?
— Убили! Вот что! Сейчас их всех таскает полиция! Сегодня к нам тоже приходили, взяли его одежду. Обувь. Гмерта чемо! (Господи Боже!)
— И ты не знаешь, где он! Да я тебе отсюда скажу! Из Москвы! Посадили его! Вот что! Утром иди с передачей в полицию…
— Господи!
— Не видишь, в какое время живем? Что творится! В Москве сегодня тоже кого-то угрохали! Утром по радио передали…»
Похороны Марины прошли быстро, наспех.
Их организовали ее ближайшие друзья, сослуживцы. Среди них были и Яцен, и бывший зампред Госкино Воловец, первое лицо пирамиды «Пеликан»…
Марину похоронили на территории крематория у Донского монастыря, где покоилась ее мать.