Война мага. Том 3: Эндшпиль
Шрифт:
— Уйду и сейчас, — проворчал Игнациус, не открывая глаз. На морщинистой, покрытой старческими веснушками коже лежали солнечные пятна; и становилось особенно хорошо видно, насколько мессир Архимаг всё ж таки древен. — Друг мой, дорогой Динтра. Ну неужели вы до сих пор ещё не догадались? Что вы так принуждаете меня непременно проговорить это вслух? Хотите казаться глупее, эдаким старичком-целителем, наполовину выжившим из ума, только и помнящим, что свои примочки да мази? Бросьте, честное слово. Один ваш меч говорит сам за себя.
Лекарь
— Мессир, но я действительно не понимаю. Вряд ли вы надеетесь одолеть Падших в открытом бою.
— Хоть одна здравая мысль, — фыркнул Игнациус. — Я показал бы себя последним недоумком, всерьёз рассчитывая победить бога, пусть даже и бывшего. Я, позвольте заметить, ещё не страдаю манией величия.
— Тогда остаётся только одно… — начал было Динтра, но Игнациус неожиданным, по-молодому резким движением закрыл ему рот ладонью.
— Ни слова больше, дорогой друг. Они, как я уже имел честь заметить, разносятся слишком далеко.
Так, неспешно беседуя, двое чародеев сидели на крытой галерее трактирчика; солнце опускалось за край Моря Призраков, близился вечер. Где-то вдруг тоскливо взвыла собака.
— Сегодня, кажется, нас ожидает интересная ночка… — вполголоса проговорил Игнациус.
Принёсшая ещё кувшин молока служанка игриво встряхнула тёмными косами, явно приняв это на свой счёт.
— Ты совершенно права, дорогая, — усмехнулся Игнациус, протягивая ей золотой. — И в этом смысле тоже.
— Я приду, господин, — поклонилась девушка.
— Приходи, приходи, Мёлль, дитя моё… В старости так мало радостей, если б ты только знала!.. Только глядя на вас, юных бабочек, резвящихся над лугом жизни, и чувствуешь, что кровь ещё струится по жилам…
— Господин, ну уж старческим-то бессилием вы точно не страдаете, — ухмыльнулась чернокосая. — Я после прошлой ночи ажио ходить не могла, глаза слипались, стоя засыпала! Замучили вы меня, бедную, как есть замучили…
— Вот потому и даю золотой, что замучил. — Игнациус отпустил ей лёгкого шлепка. — И сегодня намерен заняться тем же. Так что готовься.
— Буду готова, не сомневайтесь, господин. — Девушка ловко спрятала золотой за вырез платья. — А что ж ваш достойный спутник всё один да один? Может, мне Каринку с собой захватить, а, господин?
— Нет, спасибо, — покачал головой Динтра. — Стар я для подобного, милочка. Пусть твоя Каринка спит спокойно.
— Она бы лучше беспокойно… но не в одиночестве, — захихикала девушка.
Целитель поморщился и отвернулся, смотря на тонущий в море алый солнечный диск.
«А ведь про Динтру болтали, что он — любитель хорошей кухни и смазливых служаночек… — вдруг вспомнил Игнациус. — Так зачем целибат тут разыгрывать?»
— Вы правы, мессир, — негромко произнёс лекарь, когда черноволосая служанка убежала с подносом грязной посуды. — Сегодня особая ночь. С запада надвигается мрак, Тьма пошла на очередной приступ…
— Бросьте,
— Они выслали армаду. Я чувствую, мессир.
— И я даже могу сказать, куда именно, — безмятежно заметил Архимаг. — Два города. Два важнейших центра старого света. Один, где сосредоточено обучение молодых магов; и второй, где особо усердно поклоняются Спасителю. Есть и третий флот, но вот что они штурмуют, даже я пока что понять не могу. Какой-то храм… прямо посреди моря…
Брови Динтры чуть заметно сдвинулись.
— Во всяком случае, — жизнерадостно продолжал Игнациус, — это, бесспорно, нам на руку. Кларе не придётся прорубать себе дорогу к Западной Тьме, весь флот Клешней ушёл к нам сюда, на восток.
— Это может задержать нас, — уже въявь нахмурился целитель.
— Помилуйте, Динтра, с какой стати? — Игнациус изобразил ленивое непонимание. — Пусть воюют сколько влезет. Тем меньше у нас будет хлопот на западе. Я не забыл, как лишился чувств в той же Империи!
— Но они не оставят здесь камня на камне, — упрямо возразил лекарь.
— Если наш замысел не удастся, «камня на камне» не останется от множества миров, мой дорогой. Как Падшие расправляются с непокорными, я видел собственными глазами, любезный друг. Так это всего лишь путь необходимого, меньшего зла. Чем-то всегда приходится жертвовать. Вы никогда не ампутировали руку или ногу, чтобы сохранить жизнь раненому? Вот то-то же.
— Так то раненый, да ещё и раненный совершенно особенной магией, мне неподвластной, — возмутился целитель. — А то два огромных города, мессир!
— Ну и что вы предлагаете? — раздражение Игнациуса стало неприкрытым. — Вмешаться в сражение? Явиться в белых одеждах, аки ангелы Спасителя, и начать устанавливать тут свои порядки?
— Какие порядки, о чём вы, мессир… Всего лишь дать отпор вторгшимся. Не знаю, как вам, а мне Империя Клешней не нравится. Очень. Так что я изначально на стороне её врагов.
— Я тоже, мой дорогой, я тоже. — Игнациус в шутливом раскаянии вскинул руки. — Но наша победа в конечном итоге станет победой и над Клешнями, как нетрудно понять. Так что я не склонен подвергать нашу миссию каким бы то ни было превратностям. Мы с вами, извините, не боги. Даже не бывшие и не павшие. Приходится расставлять иные приоритеты.
Динтра долго молчал, отвернувшись.
— Мессир, — жёстко проговорил он напоследок. — Мы долго были друзьями, но я не забывал своего места. Сейчас же то, что вы предлагаете, становится поперёк всего, во что я верю и чего держусь. Мы покинем вас, вместе с Читающим, и постараемся…