Война мага. Том 3: Эндшпиль
Шрифт:
— Всё на свете — авантюра, — отозвался Император. — В той или иной степени. Нет, я понимаю тебя, Сежес… Но…
— Мой повелитель и так вынужден посылать людей на смерть, — продолжала Сежес. — Когда начинается битва, мой Император, все ведь знают, что сражения без потерь не бывает. Так чем это отличается от жертв для магии крови?
— Тем, что у каждого легионера, идущего в бой, есть шанс его пережить. У тех, кого ты поведёшь к жертвенникам, этого шанса не будет. И вообще, хватит о магии крови, Сежес. Сперва я должен разобраться
— Вот именно так он и бросался в Разлом, — неожиданно обратилась прямо к Дану чародейка. — Неважно, что случится в его отсутствие с Империей, пусть она погрязнет в кровавом хаосе, пусть бароны поднимут восстание, пусть продолжается безумная война с Радугой — он прыгнет в бездну, не зная и не ведая, что ждёт его там — может, просто бездонная пропасть… А сейчас хочет полезть в эти пирамиды, просто потому, что нашему Императору отвратительна сама мысль о человеческих жертвоприношениях. Мне они тоже ничуть не нравятся. Но иного разумного выхода я не вижу! Дочь Дану, прошу у тебя помощи. Может, он послушается хотя бы тебя?!
— Искренние и смелые слова, Сежес, хотя и не слишком почтительные, — холодно прокомментировал Император. — Я не караю за нелицеприятную правду, но не потерплю интриг за моей спиной. Ты поняла, волшебница?
— Поняла. — Сежес открыто и прямо взглянула в лицо правителю Мельина. — Но что я могу сделать, мой Император? Магия крови даёт нам хоть какие-то шансы. Наши заклятья могут убивать козлоногих, надо лишь собрать достаточно силы. Силу могут дать жертвы. Да, человеческие жертвы. Можно… — она лихорадочно соображала, — можно предложить богатые выкупы семьям. Можно… выкликнуть добровольцев.
— Стариков? Больных? — подсказала Сеамни. Сежес отрицательно покачала головой.
— Нет, не годится. Нужны жертвы, полные жизненной силы, здоровые и крепкие. Мужчины, способные дать много семени, женщины, способные рожать. Дети. — Губы её задрожали. Несмотря на всю её выдержку и былую жестокость (Император невольно вспомнил своего несчастного щенка), Сежес, казалось, сейчас расплачется. Играет? Переигрывает? Или действительно стала другой?
— Если это необходимо для спасения Империи… — прошептала Дану.
— Спасибо. — Чародейка и в самом деле всхлипнула. — Ты понимаешь… Сеамни.
— Понимаю… Сежес. — И дочь лесного племени протянула руку волшебнице человеческой расы.
— Бабий заговор, не иначе. — Император повернулся к Клавдию. — Слушай мой приказ, проконсул. Первый легион и гномий хирд грузятся в Мельине на речные кеги. Все остальные войска поступают в твоё полное распоряжение. Постарайся задержать козлоногих — хоть ненамного, пока не подойдёт помощь от Тарвуса. Если выступят бароны — заведи переговоры, тяни время. Обещай им всё, что они только пожелают, не жалей золота для подкупа. Держи в кулаке всех волшебников, пришедших вместе с Сежес.
— А я? — рискнула вставить чародейка.
— А ты отправишься со мной, — непререкаемым тоном бросил
— Ты всё-таки решил…
— Решил. Прежде чем я сам поведу моих подданных к жертвенникам, я должен испробовать последнее средство. Мы совершенно упустили из виду эти пирамиды — а я убеждён, что они возникли там не просто так. Проклятье, тьма и смерть, если надо, я готов отдать легионам приказ прокопать канал и спустить в Разлом всё Внутреннее Море!
— Только не это! — всполошилась Сежес. — Мой Император, это приведёт к…
— …к необратимым последствиям, я знаю, — кивнул правитель Мельина. — Но на твоём месте, Сежес, я озаботился бы изучением и такой перспективы.
Чародейка только покачала головой — возражать Императору сейчас не осмелился бы никто, даже Тайде.
— Действуй, проконсул. У нас почти не осталось времени. Собери легионных командиров, я сам сообщу им эти известия. Связь со мной будешь поддерживать почтовыми голубями. Извещай обо… ну да это ты и сам знаешь. Всё ясно?
— Всё ясно, мой повелитель!
Сеамни молчала, блестящими чёрными глазами глядя на Императора.
— Гвин, — тонкая рука легонько коснулась кованой стали доспехов, с которыми правитель не расставался ни на миг за весь долгий марш его армии, за исключением тех кратких часов, когда им двоим всё-таки удавалось разделить ложе. — Ты уверен в том, что делаешь?
— Тайде, помнишь, я прыгал головой вниз, в бездну Разлома, следом за похитившей тебя Белой Тенью — и остался жив? Теперь у меня то же чувство. — Лицо Императора казалось сейчас застывшей гипсовой маской, глаза смотрели куда-то в недоступную, невидимую простым смертным даль. — То же чувство, что и перед прыжком в Разлом. Чувство, что я не могу этого не сделать. И что этот поход приведёт… к перелому. Не знаю, какой ценой, да и знать не хочу…
— А если этой ценой окажусь я? — негромко проговорила Сеамни.
Император запнулся, в ярости сжал кулаки. Его брови сошлись, словно перед поединком.
— Тогда я пойду вместе с тобой. Пусть принимают в зачёт и мельинского правителя. Империя, в конце концов, обойдётся и без меня. Есть Клавдий, есть Тарвус… они не дадут…
— Но они не удержат страну от истребительной смуты, — возразила Дану. — На это способна только императорская кровь.
— Больно удержала она Браггу и иже с ним, — буркнул Император.
— Если бы ты дал им хотя бы четверть потребованного — никакого мятежа бы не случилось.
— Никогда! — отрезал Император. — И прошу тебя, не вспоминай про «искусство компромиссов», Тайде. Есть компромиссы, на которые я никогда не пойду.
— Тарвус и Клавдий не удержат Империю, если тебя не станет, — вздохнула Сеамни. — А вместе с тобой, Гвин, падёт и мечта о том, что на землях твоей державы все смогут жить мирно — и люди, и гномы, и Дану, и эльфы, и даже орки с половинчиками. Людское государство, конечно же, возродится — но в каком виде?..