Война мага. Том 3: Эндшпиль
Шрифт:
Кто знает и кто опишет, как встречается с одной незримой силою другая, столь же незримая и неведомая? Вода точит камень, топор валит дерево, корни травы разрывают плоть скалы — это всё видимо глазу и понятно. Однако сейчас состязались не огонь, не молнии и не какие-либо орудия разрушения вообще: даже мощи Новых Богов, которую они могли направить против нового врага, не хватило бы, если только не нарушать Закон Равновесия.
Дать запертой в ожившем камне силе другую дорогу. То, что убивает, с такой же лёгкостью может и дарить жизнь — в этом отличие магического оружия
Но вот пробить эту самую «другую дорогу»…
Было отчего до крови прокусывать губы, сдерживая утробный стон.
Ракот просто стискивал кулаки, Хедин бессознательно поднимал правую руку, тянул ладонь вверх по широкой дуге; пар поднимался всё выше, клубы его становились всё гуще, и едва можно было разглядеть искрящийся, светящийся, сияющий, словно свежий снег под зимним солнцем, край наползающего монстра.
Гелерра заложила крутой вираж, резко опустилась, почти что рухнула рядом с назваными братьями. Сердце гарпии разрывалось от желания помочь, поддержать, хоть чем, хоть как — однако ещё твёрже она знала, что никакие её усилия ничего сейчас не изменят. Новые Боги тщились изменить путь рушащейся на них (и на весь Кирддин) лавины, и смертным, даже непростым, даже принадлежащим к избранному кругу подмастерьев Познавшего Тьму, следовало отойти в сторону.
Несколько белых молний бессильно хлестнуло в стороны, словно слепо мечущийся хлыст в руках незрячего исполина. Ни Хедин, ни Ракот не пошевелились. Правая рука Познавшего Тьму всё так же медленно поднималась, словно он тянул на себя незримую тяжесть. Обливающийся потом Ракот глухо рычал сквозь стиснутые зубы.
Как же это отличалось от того, что Телерре доводилось слышать о далёком прошлом повелителей, когда они сражались с прежними владыками Упорядоченного! Те сражения были яростны и кровавы, но враг не страшился схватки один на один. Здесь же противник искусно замёл все следы, расставил ловушки…
Гелерра не знала и не могла знать того, что уже успели понять Познавший Тьму и его названый брат: уничтожив всё живое в Кирддине, их неведомые визави сосредоточили такую мощь, что она на какое-то время сравнялась даже с силой Новых Богов, той, что они могли смело пустить в ход, не боясь вступить в противоречие с великим Законом.
И всё же братья побеждали. Клубы шипящего пара поднялись до самого неба, закрыли горизонт, а мелькавшие в их разрывах снежно-белые щупальца каменного исполина уже не текли, не струились вперёд, а завивались кольцами, пересекались, сливались, бессмысленно кружились на одном месте.
А потом завеса пара внезапно исчезла. Мир Кирддина замер в абсолютной тишине, белая завеса сгинула, и на миг стала видна искрящаяся, совершенно неподвижная гора, наподобие огромной сахарной головы. Всё застыло, оцепенело, замерло, движение прервалось, и Гелерре показалось, что этот великан так и останется тут на вечные времена, настоящим монументом победе Новых Богов; однако миг истёк, и там, где только что возвышалась гора, устремился к поражённым злой гнилью небесам крутящийся смерч иссиня-чёрного пламени.
Белое и чёрное. Две грани, два предела. А между ними —
Кирддин содрогнулся до самых глубинных своих оснований. Чёрный смерч становился всё выше, пробивая воздушные слои, грозя дотянуться ненасытной пастью до звёздных пределов, уже сотрясённых прокатившимся небывалым громом.
Хедин резко уронил правую руку.
Горизонт, казалось, сейчас встанет дыбом.
Чёрное пламя, словно достигнув незримого предела, растекалось по небосводу жутковатыми, пугающими облаками, однако небо за ними голубело, болезненная гнилость исчезала; а когда столб пламени рассеялся, расточившись за краем окоёма, то на месте едва не погубившей братьев-богов ловушки остался только ровный зелёный луг, покрытый жёлтыми, дружно повернувшимися к солнцу цветами.
Плечи Хедина поникли. Тяжело вздохнул Ракот, попытался дрогнувшей рукою утереть пот со лба.
Гелерра метнулась к ним — однако оба брата-бога остановили её одинаковыми усталыми жестами.
— Погоди.
— Не сейчас.
— Смотри, портал.
Среди цветочного великолепия медленно росла пара тёмных колонн, между ними трепетало призрачное покрывало всех цветов радуги.
— Сработало, брат… — Ракот наконец справился с дрожью, утерев лоб тыльной стороной ладони.
— Кто врата открывал-то, сам Владыка Тьмы, — слабым голосом отшутился Хедин.
— Гелерра, — повернулся Ракот к гарпии. — В Кирддин должны вновь вернуться люди. Я открыл портал… правда, только в один соседний мир, пожалуйста, проследи, чтобы его нашли те… кто достоин. Возьми сколько требуется помощников.
— И не мешкай, Гели, — мягко проговорил Хедин, словно извиняясь за то, что приказания гордой гарпии отдавал не он сам, а Ракот. — Это очень важно. Не менее важно, чем уничтожение этого. — Он кивнул через плечо, где ещё совсем недавно высились бастионы чужой крепости. — Мы останемся ждать Эйвилль. Когда справишься с этим делом, возвращайся… на обычное место.
— Слушаю и повинуюсь, — сверкнула глазами гарпия. — Но… но ты, вели…
— Сколько можно тебе говорить, что ко мне не следует так обращаться? — вздохнул Хедин. — С нами всё будет в порядке. Естественный ток магии восстановлен. Уже сейчас реки и моря возвращаются в свои ложа. Ещё чуть-чуть — и оживут леса. Птицы, звери…
— А люди? — не выдержала Гелерра. Она не забыла земляную волну, накрывающую, словно мягкое одеяло, маленький череп погибшего ребёнка.
Хедин опустил голову; его словно терзал мучительный стыд.
— Людей нам не оживить, Гели. — И, небывалое дело, Познавший Тьму шагнул к гарпии, бережно коснувшись её по-птичьи тонкого плеча. — Этого не смогут сделать даже Столпы третьей силы. Только Творец… если бы Ему ещё оставалось дело до Его собственного творения…
— А Спаситель? — подал голос Ракот. — Молва приписывает ему подобные чудеса.
— Молва, конечно, приписывает, — усмехнулся Хедин. — Пока сам не увижу, ни за что не поверю. Ну, хватит мешкать.
— Повинуюсь!
Гарпия взмыла в воздух, несмотря на недавние раны, и помчалась прочь, туда, где встали лагерем полки Новых Богов.