Война мага. Том 3: Эндшпиль
Шрифт:
— Поздравляю, брат. — Хедин улыбнулся. Кажется, он уже почти забыл, как это делается.
— Но шли-то мы сюда не за этим. — Ракот тяжело уселся прямо наземь.
— Не за этим. Но узнали всё равно многое.
— Что они вполне могут с нами потягаться? Что не остановятся перед убийством целого мира? А что будет, если под нож пустят не один мир, а сто? Я уже сейчас ломаю себе голову, как это предотвратить: сейчас им потребовалось, чтобы мы сами полезли головой в петлю, а если научатся чему-то ещё, скажем, перебрасывать эту силу на расстояние?
Хедин
— Нам пора, брат. Мрачный Ракот промолчал.
— И пошлём за Богом Горы. Хватит ему даром небо коптить.
— А я бы вспомнил об Ордене Прекрасной Дамы, — проворчал бывший Властелин Мрака.
Хедин на миг сощурился, остро взглянув на друга-соратника.
— Чего? — фыркнул тот. — Орден Прекрасной Дамы. Верные рыцари Сигрлинн. Дисциплина даже не железная, она каменная. Не отступают и не сдаются. Умирают с радостной улыбкой на устах…
— Если убеждены, что их смерть приблизит возвращение их повелительницы, — с кривой полуулыбкой-полуухмылкой перебил Хедин.
— Так ты потому не берёшь их в подмастерья…
— Потому что Сигрлинн, как тебе прекрасно известно, погибла. Тогда, в тот день, когда её же ученица обернулась против неё, на Хединсее, — с гневом вновь перебил Познавший Тьму. — Или же когда мы штурмовали Брандей, — добавил он уже тише. — Она не вернётся. Исчезла. Сгинула бесследно. Её никто не видел. Никаких следов. Даже Читающие бессильны.
— Ну да. Её никто не видел живой. Но никто не видел и мёртвой, — возразил Ракот. — И совершенно незачем заявлять об этом в открытую тем же рыцарям Прекрасной Дамы. Они могут оказаться полезны.
Хедин только мрачно дёрнул щекой, отворачиваясь.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами Ракот. — Я их подкармливаю… втайне, конечно. Глядишь, и пригодятся.
— Не сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Познавший Тьму. — Подкармливай. Только чтобы я об этом ничего не знал. Как-то, знаешь, мне не по себе от такого. Попахивает некрофилией.
— Ты уже и так знаешь, — пожал плечами Ракот. И, помолчав, глубокомысленно добавил: — От себя не убежишь, брат.
— «От себя не убежишь…» Что ж, спасибо за напоминание, — скривился Хедин. — Очень ново и оригинально. Ты, без сомнения, первым додумался до столь глубокой и поучительной сентенции.
— Не сердись, — примирительно сказал Ракот, кладя руку на плечо Познавшего Тьму. — Ты ведь любил её, брат, и любишь по сей день…
— Ты сегодня положительно невыносим. — Хедин резко поднялся. — Давай займёмся делами. Мне казалось, их у нас хватает.
— Несомненно. — Ракот откровенно ухмылялся. — Но Орден я всё же призову. Такие мечи никогда не оказываются лишними.
— Делай как знаешь, — сухо отрезал Хедин, прекращая разговор.
Отвернулся и стал смотреть вверх, в небо над мёртвым миром, сейчас внезапно и резко затягивавшееся невесть откуда взявшимися тучами — но теперь уже самыми обычными, дождевыми.
Хлынул ливень, звонко
Жажда Кирддина кончилась.
Глава первая
— Я ждал тебя, некромант, — повторил преподобный отец Этлау. Некогда экзекутор третьего ранга, а теперь… кто знает, какое теперь занимал он место в тайной иерархии Святого Престола!
Быстрее всех, как и положено, оказалась Рыся. Здесь, в маленькой каморке, таилось нечто, подавлявшее всю и всяческую магию, даже древнюю волшбу драконов, — девчонка не могла перекинуться. Зато свистнула, вспарывая воздух, гномья сабля.
— Спокойно! — Инквизитор проворно отшатнулся. — Достопочтенная дочь моя, тебе нет нужды посягать на меня с оружием. Если бы я хотел причинить вам вред, поверь, уже бы причинил, а не вступал в разговоры. Давайте всё-таки вложим мечи в ножны и поговорим спокойно.
Фесс осторожно приобнял Рысю за плечи.
— Пусть он говорит, дочка. — И повернулся, стараясь поймать взгляд Фейруза.
Но смуглый мальчишка словно бы окаменел на пороге камеры, невидящие глаза уставились прямо перед собой.
— С ним всё в порядке, сударь мой некромант, — поспешил Этлау. — Я надеюсь, ты не будешь на меня в претензии за этот маленький трюк.
— Пр-р-редатель, — зарычала Рысь, тиская эфес сабли.
— Нет нужны обвинять беднягу, — примирительно протянул ладонь инквизитор. — Он всё-таки действительно был у нас служкой. А людей я запоминаю быстро и надолго. Ну и, — он помялся, как бы в смущении, — возможности у нас тоже появились, несколько иные, чем раньше…
— Это я запомнил ещё по Чёрной башне, — сквозь зубы сказал некромант. — Значит, мальчик должен был привести нас к тебе?
Этлау кивнул.
— И прости, что я задействовал негатор магии. Ты тоже должен его помнить, ещё по Эгесту и Кривому Ручью.
Фесс только усмехнулся. Это-то он помнил отлично.
— Единственное, что ты также мог бы заметить, — продолжал инквизитор, — негатор подавляет любую магию в этой камере. Любую, и моя не исключение.
— После того, что я видел там, на льду, едва ли ты вообще нуждаешься в магии, преподобный.
— Не стоит перебрасываться язвительными репликами. — Этлау наставительно поднял палец. — Тогда переходи к делу, святой отец. — Фесс оглядел камеру, покосился на стоящий в углу костыль, явно принесённый сюда инквизитором; потом присел на древнюю дубовую скамью у стены. Рысь немедля оказалась рядом, по-прежнему напряжённая, готовая к бою.
Несчастный Фейруз так и замер в глубоком трансе.
Потирая руки, Этлау прошёлся по камере, вытянул на середину древний устрашающего вида табурет, на котором в своё время явно пытали узников; инквизитор устроился напротив Фесса, скрестил руки на груди.