Война мага. Том 3. Эндшпиль

Перумов Ник

– Короче! – мрачно потребовал Император. Сежес осеклась. – Мы можем с ней справиться, с этой магией?

– Можем, – выдохнула волшебница.

Все замерли.

– Как? – вырвалось у Сципиона. – Прошу прощения, мой Император!

Сежес усмехнулась:

– Позволено ли будет даме сесть?

Император кивнул. Сежес выразительно взглянула на Вольного с кинжалом, но телохранитель не шевельнулся. Он получал приказы только от одного человека.

Волшебница Радуги со вздохом подтянула поближе резное кресло.

– Разлом вступил в наш мир и преобразует его, – сухо проговорила

она, ни на кого не глядя. – Некоторые… наивные маги ушедших в подполье Орденов считают, что это им на руку. Потому что, преобразуя Мельин, Разлом – или то, что стоит за ним, вынуждено использовать магию нашего мира, понятную нам хотя бы в самых главных принципах.

– То есть Радуга способна остановить… это вторжение?

Сежес поколебалась, прежде чем ответить.

– Нет… мой Император. Мои… бывшие коллеги ошибаются, считая, что смогут повернуть вспять этот прилив. Они поняли несколько… заклятий, скажем так, инструментов, которыми преобразуется Мельин, – и решили, что победа у них в кармане. И осталось только дождаться, когда эта новая беда заставит всех и каждого отшатнуться от Императора, тогда-то они вступят в игру. Другого объяснения их нынешнему бездействию я не нахожу.

– А почему же ты решила прийти сюда с этим? – в упор спросил Император.

– Я… пришла не сразу. Я уговаривала, убеждала, спорила… кое-кого даже приложила по-простецки, кой-чем тяжёлым по затылку, но это не помогло. Тех, кто согласен со мной, – меньшинство. Нас и сотни не наберётся.

– Если Радуга, даже поняв что-то в происходящем, не способна остановить вторжение, что можем мы? – настойчиво спросил Император.

– Две вещи, – ответила Сежес. – Уничтожить то, над чем властны простые мечи. И уничтожить то, над чем мечи не властны.

– Избавь меня сегодня от вычурных фигур речи, Сежес. Буду тебе весьма признателен.

– Прошу прощения у моего Императора. – Чародейка покорно склонила растрёпанную голову. – Позвольте мне начать с самого начала. В том волшебстве, что творится вокруг Разлома, мы смогли уловить две составляющие. Для успеха их дела требуется, чтобы обе они, так сказать, воплотились в жизнь. Первая – надо сказать, мы ожидали чего-то подобного – это магия крови. То есть требуются человеческие жертвоприношения. Ну и не только человеческие, само собой. То есть рождённые Разломом твари убивают всех не просто так. Это необходимо… для исполнения ими задуманного.

– Ими – это кем? – взглядом спросив разрешения у Императора, поинтересовался Клавдий.

Сежес пожала плечами:

– Этого мы не знаем. Но… вторая составляющая требует обширного применения магии, магии преобразования, магии, свойственной нашему миру. И эту магию можно остановить.

– Как?! – разом вырвалось у всех.

Сежес усмехнулась – мрачно, но не без оттенка торжества.

– Змея кусает свой собственный хвост. Вспомните мятеж в Мельине, пожар в Чёрном Городе… м-м-м… захват башен Радуги. Тогда против нас выступила Серая Лига. И применила… нечто, к чему мы оказались не готовы. Патриархи Серой Лиги, как я понимаю, берегли это для особого случая. Один Спаситель ведает, как

повернулось бы всё в Мельине, удайся мятеж по-настоящему… не думаю, чтобы мой Император так же безраздельно правил, как сейчас, выбей мы тагаты Серых, – не удержалась она от шпильки.

Император пожал плечами, ничего не ответив.

– Так вот, Лига нашла средство, которое нейтрализует магию. Очень простое средство, которое невесть как прошло мимо нас, чародеев Радуги. Возможно, мы с годами стали несколько самоуверенны…

– Редкий случай, волшебница признаёт ошибки! – хмыкнул Клавдий.

Сежес не удостоила его ответом.

– Как же такое могло пройти мимо Орденов? – сдержанно осведомился Император, про себя послав запоздалое проклятие давно и безвестно сгинувшему патриарху Хеону: нашёл-таки способ бороться с магами, нашёл – и унёс с собой в могилу. Видать, много большее задумывал тогда покойный патриарх Серых…

Волшебница с поистине королевским достоинством пожала плечами.

– Сейчас это уже неважно. Мои… бывшие коллеги, несмотря на все войны, бедствия, нашествия козлоногих тварей на Мельин, уже постфактум уделили этому предмету… некоторое внимание. И оказалось – ларчик открывается просто, очень просто. Травяной сбор, вы можете в такое поверить? Травы засушивались, получившееся… сено поджигалось, – Сежес не сдержала гримасы омерзения, – и пожалуйста! Могущественные волшебники, едва вдохнув дыма, становились беспомощнее детей.

– Как же Радуга выпускает из рук такое сокровище? – поднял бровь Император. Если у Сежес на самом деле подобный козырь на руках, ей совершенно нечего было разыгрывать тут комедию. Да, тогда Семицветье можно понять. Пусть у Разлома полягут все легионеры, потом чародеи с мятежными баронами выступят спасителями не только страны, но и всего рода человеческого. А вместо того чтобы смотреть, как когорты умываются кровью, Сежес, некогда лютейший враг, сама явилась к нему, предлагая лишить своих же магов наивернейшей победы. Здесь что-то не так. Или средство это не столь верно, или… у сидящей чародейки есть какой-то собственный план.

– Радуга и не выпускает, – с достоинством ответила волшебница. – Случилось так, что именно покорная слуга Вашего императорского величества оказалась во главе работ, направленных на выяснение причин мельинской бо… трагедии, – поспешно поправилась она. – И… приняла необходимые меры. Кое-какие запасы у нас имеются, но, разумеется, недостаточно, чтобы обкуривать весь Разлом.

– Лето уже рядом. Всё зацвело, – сухо заметил Император.

– Да, но сколько нужно такого сбора! – всплеснула руками Сежес.

– Предлагаешь отправить легионы на покос?

– В том числе и их. – Сежес нагнулась вперёд, глаза лихорадочно блестели. – Но я надеюсь, этого не понадобится. Сбором займутся мои помощники. Те немногие молодые маги Радуги, что поняли… – Она снова запнулась. – Что поняли, куда ведёт баронский мятеж. И самоуверенность примкнувших к нему чародеев.

– И нам предлагается…

– Сдерживать тварей Разлома, – перебила Императора чародейка, допустив совершенно невозможную по дворцовому этикету бестактность. – Не дать им добраться до живой крови.