Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 1
Шрифт:
И тогда её придётся упокаивать. Теми средствами, коими так хорошо владел он, Фесс.
Некроманта передёрнуло. Вместе с Аэсоннэ они отступали всё дальше, не зная, что делать.
…В огромном зале все враз замолчали, когда троица выбралась из узкого прохода.
– Говорил же я вам, – раздался сердитый голос отца-экзекутора. – Нет, не верили, только бранились…
Драконы замерли, не сводя глаз с неупокоенной. И только Сфайрат шагнул вперёд.
– Признаю свою ошибку, инквизитор, – голос Хранителя срывался. –
– Почему она… как она… – кажется, это вырвалось у рыжей Менгли.
– Заклятье, – прогудел Чаргос. – Было сотворено поистине могущественное заклинание, причём равного не помнит даже моя кровь. Ничего не почувствовал, некромант?
Фесс только потряс головой. Аэсоннэ по-прежнему прижималась к нему, никого не стесняясь.
– Мне следовало сказать тебе сразу, – Чаргос досадливо потряс головой. – Я уловил отзвук свершённой волшбы, едва лишь наш полёт закончился. Не спрашивай меня, кто, где или как сотворил её. Эти чары нацелены были на эльфов, и…
– Вейде, – глаза некроманта сузились. – Королева Вейде.
Всё вставало на места. В том числе и удивительное создание, лесной голем с двумя мечами, помогавший Эйтери и Северу вытащить его с лобного места в Аркине.
– Королева Вейде? – удивился Чаргос.
– Это она. Я уверен. – Фесс не мог оторвать взгляда от мерно шагающего тела. Мёртвого тела, кто бы что ни говорил и как бы оно ни двигалось.
– Она… не кажется опасной, – осторожно заметил Сфайрат. – Я бы не мешал ей, пусть уходит. К тому же и Спаситель, это тоже могло…
– Гном и орк остались, как были, – отрезал некромант. – Вейде. Её работа. Больше некому.
Все молчали, растерянно переглядываясь.
– Ты скажи, некромант, цто делать-то? – осведомился Север, на всякий случай берясь за фальчион. – Пластовать, ци не пластовать?
– Нет! – услыхал Фесс собственный голос; и тихое, но явственно-злое шипение Аэсоннэ.
– Она мертва. – Драконица заглянула некроманту в глаза, почему-то забыв назвать его «папа». – Мертва, совсем мертва, даже больше, чем просто мертва! – Последние слова она почти выкрикивала.
– Аэ, милая моя, – спасибо Эйтери, оказалась рядом, обняла готовую вот-вот расплакаться драконицу за плечи, увлекла в сторону. – Ну, конечно, она мертва. Уж в этом ты можешь мне поверить, я таких… – Голос гномы упал до шёпота.
– Что станем делать, некромант? Неупокоенная уходит, – прогремел Чаргос.
– Н-ничего, – выдохнул Фесс и вновь удивился: эти слова словно произнёс за него кто-то другой. – Ничего не станем делать.
Одумайся, некромант, вопило в нём что-то. Она не жива, но и не тронута тлением. Неужели ты не возьмёшься вернуть обратно её душу?! Тем более помня о деревянном создании?! В конце концов, зря ты учился у Даэнура?
…Но мудрый дуотт никогда
Значит, ты сам найдёшь путь!
Этого никто никогда не делал.
Значит, ты сделаешь первым!
Я понятия не имею, как…
Ты любил её или нет?!
Безмолвный диалог прервался.
Любил ли я Рысь? Та единственная ночь, что случилась у нас, – пустота ли за ней, судорожный поиск теплоты, или нечто большее, столь усердно воспеваемое трубадурами?
Не знаю. Правильный и честный ответ – не знаю.
Мне было хорошо с ней. Без неё – стало плохо. Не пусто, не тоскливо – просто неполно, словно сгинула половина моего собственного «я».
Значит, ты её любил?
Почему это «любил»? Любишь и сейчас!
Кого?! Эту неупокоенную?! Мерно шагающий труп, оживлённый неведомым, но, несомненно, злым чародейством? Или всё-таки память о ней, настоящей Рыси?
– Папа, – Аэсоннэ, вытянувшаяся в струнку, лицо – белое-белое, ни кровинки. – Ей нельзя дать уйти!
Он знал это. Знал, что каждый бродячий мертвяк, неважно, насколько хорошим человеком – или полуэльфом – он был при жизни, сейчас просто злобное и голодное чудовище.
Ей. Нельзя. Дать. Уйти.
Упокоить, загнать обратно, а сверху придавить каменной плитой потяжелее; за этим у Сфайрата дело не станет.
Но это же Рысь!
Нет. Ты давно потерял её. В безумном хороводе эгестского боя.
Рысь-неупокоенная тем временем безмолвно шагала к выходу из подземного зала; драконы расступились перед ней, нехотя попятился и Север, не выпуская фальчиона.
Аэсоннэ потянула Фесса за плащ.
– Пусть уходит, – резко бросил некромант. – Она никому не причинит вреда. Это не простой мертвяк.
Его слова встретили недоверчивым молчанием.
– Сколько горы ни топцу, – первым возразил Север, – а ни разу не видывал, цтобы мертвяк никому бы вреда не прицинил!
– Это не простой мертвяк, сколько можно повторять! – сорвался Фесс. Аэсоннэ отстранилась, губы её задрожали, словно она вот-вот расплачется.
– Позвольте мне, досточтимые, – Этлау, кряхтя, поднялся. – Я, конечно, не некромант, но кое-что…
– Ещё шаг, Этлау, и я… – Горячая ярость плеснулась из жил, затуманивая взгляд.
– Нет! – выкрикнула Эйтери, бросаясь между ними. – Совсем ума лишились, драку сейчас устроить! Пусть она уходит, господа драконы. Если Спаситель и впрямь в Эвиале, тут такое начнётся… один лишний мертвец, по земле бродящий, ничего не изменит. Их мириады поднимутся!
– Воля ваша, – криво улыбнулся Этлау, напоказ разводя руками и садясь обратно.
Аэсоннэ сделала ещё шаг подальше от некроманта.
– Ждите меня здесь, – Фесс вдруг сорвался с места. – Я… недолго.
Драконы безмолвствовали, Этлау продолжал всё так же криво ухмыляться, Аэсоннэ совсем забилась куда-то в тень.