Война магов
Шрифт:
Ночь была длинной и мрачной. Ни один раз Кеттура задумывалась, что её спасителю скоро наступит конец. Казалось, голоса падальщиков произносят его имя.
К её удивлению, незадолго до рассвета, глаза молодого человека распахнулись. Несколько мгновений они следили за движениями девушки. За тем, как та окунула ткань в крошечный котелок и положила её на лоб раненого.
– Я жив, — мрачно заметил он.
Кеттуре показалось, что он не проявлял ни удивления, ни восторга от такого поворота
– Тебе повезло. Я на всех солдатах разбитой армии видела меньше ран.
Он с трудом подтянулся, чтобы сесть, и задумчиво посмотрел на неё.
– У тебя есть опыт работы с военными, или это просто фигура речи?
Её губы дрогнули.
– Если ты думаешь, что я следую за лагерем, ответ — нет. Однако, должна сказать, что нахожу невыразимо оптимистичной способность спрашивать для человека в твоем состоянии.
Она ожидала, что юноша смутится. Вместо этого, он ответил со смешком.
– Прошло много лет с тех пор, как кто-то обвинял меня в оптимизме!
С кончика языка Кеттуры уже хотело сорваться дразнящее предложения выбирать слова, ведь, в конце концов, её спаситель, ставший пациентом, выглядел даже моложе её, но что-то в этом человеке остановило её от подобного комментария. Она долгое время изучала юношу.
– Ты носишь волшебную маскировку, — решила женщина.
Удивление отразилось на его лице.
– Она должна быть незаметной, — сказал он с сожалением. — Боги всевышние, это заклинание довольно сложное!
– Это кое-что объясняет, — размышляла Кеттура. — Некоторые заклинания, которые ты использовал на виверну, были за пределами возможностей волшебника твоих лет. Поддержание такой маскировки отвлекает и без магии падающих перьев, за что я безумно благодарна. Полагаю, тебе хватило хлопот во время боя.
– Ты слишком добра, — сказал юноша сухо. — На самом деле, насколько я помню, меня оглушила пролетающая морская птица. Глупое существо не могло обогнуть сражение.
Кеттура расхохоталась.
– Человек, чья магия бросает вызов магическому дознанию, который ездит на грифоне и колдует, как сам король, оказывается сбит неуклюжим пеликаном!
Через мгновение, губы юноши дрогнули.
– Полагаю, в ситуации есть некоторая ироничная привлекательность.
Его улыбка быстро погасла, и он уставился на неё долгим взглядом.
– Ну?
– Причина задуматься, — она пожала плечами в ответ на его озадаченный взгляд. — Прости. Мой отец любил пошутить подобным образом. Не удивительно, что жизнь барда у него не задалась.
– И ты не собираешься выпытывать мою истинную личность?
Кеттура снова пожала плечами.
– Если бы ты хотел рассказать о ней, то не носил бы маскировку. И раз все это о тебе, я бы тоже охотно избавилась от обязанности
– Твои секреты останутся при тебе, — согласился он. — Насколько я понимаю, мы оба родились сегодня утром. У нас нет жизни за плечами, лишь то, что лежит впереди.
Эта перспектива, казалось, нравилась ему. Улыбка человека, мальчишеская и откровенная, ослабила оковы, связывающие сердце Кеттуры.
– Мне нравится, как это звучит.
– И мне, — он оглядел свою сломанную ногу и вздохнул. — Похоже, мне придется долгое время пробыть в этом лесу. Как мне называть тебя?
– Мне кажется, нужно придумать что-то экзотическое. Хммм. Вашти?
Он фыркнул.
– Только если желаешь, чтобы я представлял тебя танцующей в фиолетовых вуалях и с цимбалами.
– Нет уж. Симанатра? Челис? Лисса? — с каждым новым именем притворный ужас на лице человека все усиливался. Кеттура вскинула руки, изображая возмущение. — Если ты такой придирчивый, почему не назовешь меня сам?
Мужчина оглядел её долгим взглядом. Казалось, его глаза видят Кеттуру насквозь. Наконец, он взял её руку и поднес к губам.
– Ты — Беатрикс, — сказал он тихо.
Туман памяти завертелся, перенося Тзигону на много дней вперед. Кеттура и молодой маг стояли в устье пещеры, высеченной в сердце живого дерева билбоа. Их взгляды скользили по лицам друг друга, словно они пытались запомнить каждую черту. Они соединили руки, словно любовники, не желающие расставаться.
– Прежде, чем уйти, ты должен кое-что узнать, — сказала Кеттура.
Её возлюбленный покачал головой.
– Я знаю твое сердце. Твой смех — самая бесценная музыка. Чего еще мне нужно знать?
– Мы поженились два дня назад, но до сих пор не говорили о своих родословных.
В каком-то дальнем уголке разума Тзигоны мелькнула радость. Так этот человек был её отцом и настоящим мужем Кеттуры! Она должна была знать. Мать не могла быть настолько беспечна, чтобы осудить ребенка на судьбу безродного бастарда. Молодой человек кивнул.
– Хорошо. Я прорицатель. Но кроме того обладаю силой, которая официально не признается Советом. Силой разума, а не заклинаний.
– Псионика, — сказала Кеттура. — Я читала о таком. Я изучала искусство призыва. Но в моей магии тоже есть темные уголки. Мой отец, он был бардом, как-то сказал мне, что в мамином роду были заклинатели.
Её муж вскинул брови, но недовольным не казался.
– Наш ребенок станет очень странным существом!
Улыбка Кеттуры дрогнула.
– Я была замужем прежде. Но этот человек не был мне настоящим мужем.