Война миров. Том 1

Архивариус

Аутодафе здесь выглядит чуть ли не самосожжением — самопожертвованием. Но вряд ли те, не принявшие Ветхий Завет, и вина которых состояла в цитировании строки евангелия — «Ваш отец — дьявол», сами взошли на костер. И, похоже на то, что они просто были принесены в жертву — ведь жгли далеко не всех — а дров в те времена в Европе еще хватало.

На фото не грешники, горящие в аду, как это можно подумать, а альбигойцы горящие в церкви (см. часть 1).

Чтобы ни говорили о том впоследствии и как ни объясняли — Ваал, сожравший в раскаленной печи тысячи человеческих жертв, воскрес под знаком креста, и с благословления правящих

иерархов и по воле властей, приступил к поглощению сжигаемых на кострах уже десятками тысяч. «Десятками тысяч» не гипербола — это только те, которых сожгли. Но были и миллионы других, которых банально зарезали. Всё это началось задолго, за три века, до пресловутой Варфоломеевской ночи, о которой все наслышаны и которая только крошечный эпизод большой резни. То ли тогда население чересчур расплодилось, то ли не то было население, какими-то своими параметрам не устраивавшее власть — по факту это был настоящий геноцид, критерием отбора жертв которого была даже не религиозная приверженность — а принцип «режь всех».

При этом, «историки и иже с ними» с завываниями показывают пальчиками на Ioann the Terrible, кино снимают про кровожадных русских царей. Впрочем, на кого-то это искусство цирка действует и смеха у них не вызывает — народ у нас доверчивый.

Как же получилось так, что одни добрые христиане стали убивать других христиан, поправ в том числе и главную заповедь Ветхого Завета — «не убий»? И кто из них настоящие христиане, а кто волки в шкуре овечьей? Что стало с душой того катара на гравюре? Отправилась ли она прямиком в ад? А быть может, после смерти, предваряющейся устроенной и комфортной жизнью, туда отошли души епископов, королей, инквизиторов и палачей-крестоносцев, виновных в тех массовых убийствах? Как они с этим жили, христиане, и как закончили свою жизнь? Отложим пока эти вопросы, но запомним.

Инквизиция

Как мы могли видеть, средства увещевания еретиков в виде уговоров не действовали, да и применялись гораздо реже, чем грубая сила. Народ, читая следующие (даны исключительно для примера) строки: «Только против Господа не вставайте, и не бойтесь народа земли сей, ибо он достанется вам на съедение: защиты у них не стало; а с нами Господь, не бойтесь их». «Вот, народ, как львица встаёт и как лев поднимается; не ляжет, пока не съест добычи и не напьётся крови убитых» (Числа, 14:9, 23:24). — люди понимали, что речь здесь идет о конкретном народе, и не едином Боге для всех народов, а о конкретном Боге одного народа. И это не Бог-Отец Нового Завета, данного Христом.

Подобных спорных моментов было множество, доводом в пользу того, что Ветхий Завет инспирирован «князем мира сего», «еретики» считали, кроме прочего, обилие в нём неоправданной жестокости и навязчивое внимание к плотской стороне бытия. Основным вопросом был вопрос о Боге. И разрешался он, по большей части, принуждением. Принуждали, естественно, не те, кто отказывался от мирских благ, а те, кто имели реальную власть — золото, символ энергии и солдат — эту, купленную на деньги, воплощенную энергию.

Зародыши Инквизиции можно найти уже в первые века христианства — Константин Великий в 316 г. издал указ о конфискации имущества донатистов. Феодосий Великий в 382 г. грозил сметной казнью манихеям, а в 385 г. казнил присциллиан. Но, в основном, отбирали имущество, и отлучали. Второму обстоятельству еретики не противились.

Инквизиция в чистом виде впервые появилась в Испании в начале XIII века. Некоторые связывают её появление с крестовыми походами против альбигойцев, но это не совсем так. Скорее наоборот — в Испании была своя, особая ситуация. Христианские короли отвоевав у мавров Иберию заполучили проблемы в виде еврейско-мусульманского вопроса — получили в подданство множество нехристиан, а именно евреев и мавров. Примерно так, как получилось во времена Екатерины с присоединением Польши, что отметил Солженицин в своем труде «Двести лет вместе». И если Александр Исайевич делал попытки

увидеть в этом обстоятельстве хорошее, и ослабить, (по его словам), «до звона напряженные нити переплетения» — то на Пиренейском полуострове имперская «многоконфессиональность» не получилась. Впрочем, как не было её и в России, несмотря на камлания и пассы культуртрегеров. Но и иноверцев у нас не преследовали.

На самом деле никто не знает, как и откуда возникло слово «Иберия», но версия от «», «», «hebraeus», «hebreo», официально историками не рассматривается.

Евреи пришли на Пиренеи гораздо раньше арабов, но им было комфортно в халифате с мусульманами, исповедующими почти ту же, похожую, аврамическую религию, к примеру, им позволялось молиться в мечетях; но христиане (в основном вестготы, потомки германцев) еще помнили притеснения.

«Мелтингпот» тоже не вышел, несмотря на то, что евреев и мавров в массовом порядке заставляли креститься. Кто не желал — выдворялся за пределы Испании. Таким образом, во Францию позже попали, как пишут, 400 тыс. евреев, где их тоже пытались сделать христианами, а несогласных изгоняли.

Около 250 тыс. испанских евреев стали известны как «conversos». Христиан из марранов и морисков не получалось — получалось нечто особое. Многие тайно продолжали исповедовать прежнюю религию, некоторые со временем теряли с ней связь по мере временного удаления. Повсюду возникали причудливые в эклектике конспиративные секты замешанные на кабаллизме. При этом внешне всё маскировалось как добропорядочное христианство. В какой-то мере и какая-то часть бывших иудеев стала и христианами, но поняв (реформировав) христианство на собственный вкус. Оные тоже преследовались, что вынуждало их покидать Европу. Тот же самый процесс был запущен в Португалии.

Другая часть марранов прекрасно приспособилась, как в Испании, так и в остальной Европе — держась общих тайных связей и круговой поруки, они вошли в элиту европейских торговцев, породнившись с аристократами, став банкирами, священниками и… инквизиторами. Они заключали взаимовыгодные договора с императорами, герцогами, епископами, и главами правительств. Это — забегая вперед. Но не думайте, что я замыслил пересказать историю масонства. Да, здесь я должен сказать, что само название «Marranos» вначале применялось не к евреям-выкрестам, а к «еретическим» христианам во вненациональном смысле. Означает оно «свиньи».

Церковь поняла, что сделала фатальную ошибку, запустив вирус в систему, и стала преследовать «подозрительных христиан». Прецедентом создалась новая духовная власть, имевшая специальные функции и почти независимая от епископов. Очень быстро вирус переназвал системные файлы другими именами — парадокс, главными инквизиторами один за другим становились марраны-выкресты. Хорошо известно имя Торквемады — только за время его деятельности было сожжено 8 800 человек, 90 000 подверглись конфискации имущества. Аналогично поступали Педро Арбуэс и Диего де Даза. Упоминают о 30 000 сожженных. Испанская инквизиция положила начало общеевропейской, но в самой Испании результат вышел престранный. Ересь победить не удалось — быть может жгли не тех: в 1609 году евреи, мавры и производные от них мараны и мориски (общим числом в 3 миллиона, в стране всего насчитывающей 10 млн. жителей) были скопом выгнаны Филиппом III за пределы государства, разбавив опустевшее от совместной деятельности крестоносцев, инквизиторов и бесчисленных войн европейское население. (Примерно так, как сейчас арабы наполнили Францию, а турки Германию. Ну, — или таджики-азербайджанцы Россию.)

История повторяется дважды. А может быть трижды и четырежды. И отнюдь не в виде фарса.

Крестоносцы.

Это только кажется иронией судьбы, что те крестоносцы, участвующие в европейских крестовых походах, сами вскоре после этого подвергнутся тотальному уничтожению и будут объявлены еретиками…

Наемного убийцу, как правило, убивает другой наемный убийца. А того — следующий. Цель проста — ab ovo — скрыть цели заказчика. Касается ли то революционеров, погибших от рук других революционеров, вроде Фанни Каплан, или, скажем, Джека Руби устранившего Освальда и тут же скоропостижно скончавшегося в тюремной клинике.