Война Моря и Суши
Шрифт:
Единственное, что смущало: что означали слова Оракула, оставшиеся в памяти после второго визита? Неясно, о чём шла речь, хотя Валевский прекрасно помнил начало: Голос поведал ему о Лунных Питри. Если бы ещё вспомнить, что именно поведал? Пришлось искать информацию в поисковике. Теперь Арт знал легенду о Питри и их великой жертве. Но за этим не стоило ходить к Оракулу.
"Ты повёлся! Признайся, ты просто повёлся: взыграло непомерное эго, мол, тебя ждут, исключительный и неповторимый Артемий Валевский!"
Он уверен, что в своих снах переживает всё, что чувствует Марк.
Ещё оракул сказал: "Будущее за теми, кто сегодня между Морем и Сушей". Немного же вынес он после второго визита! Но, возможно, это о них с Эйджи: им предстоит начать новую жизнь в Надмирье.
Неожиданно Зелма Даугава решила последовать за Валевским.
"Я нужна Марку", - как всегда, скупо сказала она.
И Арт принял объяснение.
Мать Эйджи доверила Зелме все свои сбережения ради спасения сына. "Ты только будь с ним, девочка! Не оставляй его, - попросила Анна, и глаза её сделались влажные.
– Я уже слишком взрослая, чтобы решиться на это..." - она показала пальцем вверх. Признание в своей слабости нелегко далось Анне Эйджи.
Лена...
Самым нелёгким было узнать решение сестры.
Лена с мужем и старшим сыном скоро тоже поднимутся на поверхность. Чтобы навсегда расстаться с Артемием, с рифами, с планетой. В Колониях заговорили о проекте "Лунные Питри", как о неизбежном будущем подводного человечества, и общество разделилось. Число сторонников исхода в космос росло день ото дня, они считали, что только переселение подводников избавит от противостояния с внешним человечеством. Тасманийские космодромы скоро будут готовы отправить первых колонизаторов Луны.
"Я хочу быть рядом с моим мальчиком, с моим Сергунчиком. Я уверена, что там буду общаться с ним, - утверждала Лена, и эта идея не казалась ей фантастической. Артемий не стал переубеждать: он видел, как изменила сестру вера в невероятное.
– Кроме того, кто-то должен заботиться об урожае для первопоселенцев. Гидропоник - едва ли не самая востребованная специальность у селенитов!" - добавляла сестра.
Она, окрылённая, спешила к новой высокой цели. А Арт... Арт снова оставался на месте, провожая из своей жизни ту, которую любил, как мать.
"Вера и надежда - вот что работает по-прежнему. Все вокруг верят, и живут своей верой. Зелма верит, что только ей по силам дождаться Марка. Лена верит в новую встречу с Серым. Дружище Марк должно быть, верит и надеется на спасение.
совсем не то. А другой веры не дано. Есть ещё любовь. Говорят, она рядом с верой и
надеждой. Но не рядом со мною.
Будущее за теми, кто сегодня между Морем и Сушей.
Может быть, мне пора поверить Оракулу?"
Новый мир
"Воздух.
Он меняется два раза в сутки, потом только слабо подкачивается, поддерживая состав углекислого газа и кислорода.
Мне приходится выходить в клозет и пережидать полминуты, пока продувают камеру, затем с коротким хлопком её заполняют снова.
Сегодня что-то случилось: воздух принёс запах моего кити. Я не мог перепутать запах кошачьего хвостика, тем более, после нескольких месяцев абсолютно стерильной, без единой молекулы ароматов, атмосферы, созданной для персонального тюремного пузыря. Я всегда был чувствителен к запахам, и даже духи в подарок девушкам выбирал сам. Это были дорогие и изысканные благовония из лавки египтянина. По крайней мере, торгаш уверял, что его предки занимались парфюмом ещё со времён фараонов...
Что и говорить: с каким нетерпением я ждал нового продува!
И был вознаграждён.
На этот раз мне прислали аромат, витавший в Эдеме: месте вечного праздника, красивых девушек, музыки, выпивки, всех этих цветов и насекомых, позирующих в зелени листвы... В прекрасных воспоминаниях, вдыхая запах огромных розовых кустов, название которых так и не удосужился узнать, я провёл упоительную ночь.
Дружище, узнаю тебя: только ты мог подарить мне на следующий день неподражаемый запах коктейля "Атомная Анатарктида"!
Теперь бренность наполнилась смыслом.
Я словно медленно разговаривал с Артом. И начали мы, как водится, с воспоминаний.
Через неделю, волшебную неделю, воздух принёс нечто другое: запах бумаг, громоздящихся вдоль стен на бесконечных стеллажах от пола до потолка.
Я насторожился.
Сердце билось учащённо, когда пришло время вдохнуть следующее послание. Это был запах морской поверхности, беспечной юности и свободы.
И я понял, что на планету вернулся мир.