Война на краю времени
Шрифт:
Молодой человек подошел и с уважением произнес:
— Привет.., э-э.., папа.
Марин кивнул и повернулся к Делинди:
— Дорогая, познакомься с молодым человеком, о котором я сам узнал только пару дней назад. Его мать прислала мне жетон во время моих первых игр по поиску партнера.., а у меня хватило смелости завоевать право на нее. Удивительно, какие шутки порой играет время…
Делинди протянула ему руку, улыбнулась и сказала:
— Сын Марина — мой друг.
Молодой человек ошарашенно уставился на нее. Выражение его лица недвусмысленно говорило о том, что еще один
— Э-э… — пробормотал он, — Я очень счастлив,., очень счастлив с вами познакомиться.
Марин был вынужден спасать положение. Парень был явно не в состоянии общаться со зрелой и привлекательной женщиной.
— Чем ты занимался, Дэвид?
— Как вы и сказали мне, сэр, я изучал генеалогию королевской фамилии Джорджии — при содействии того.., э-э.., шпиона. Когда он узнал, для чего нужен этот список, он был рад помочь. Теперь у нас есть все сведения.
— Отлично, — сказал Марин. — Пришли их в мои апартаменты. А лучше принеси сам.
Бернли понемногу отходил от шока.
— Мне хотелось бы сказать.., э-э.., папа, я рад тому, как мы разобрались с этим делом. Я понимаю, что вы могли его просто казнить. Ваше милосердие делает вам честь.., и я горжусь, что во мне есть ваша кровь.
Марин с удивлением обнаружил, что слова парня его несколько ошарашили. Он кивнул, чтобы скрыть замешательство, взял Делинди за руку и двинулся к двери.
— Увидимся, Дэвид, — бросил он через плечо.
Когда дверь за ними закрылась, он достал платок, вытер лоб и сказал:
— Я не очень-то умею говорить с молодежью, как ты, вероятно, заметила.
— Для этого надо жить с детьми с самого их детства, — спокойно ответила Делинди. — Мои двое растут, а я просто расту вместе с ними.
Марин не ответил. Вопрос о детях Делинди постоянно его тревожил — из-за того, что он был вынужден жить отдельно от них.
Оба ребенка были от него — что было необычным явлением. Дважды соединять одних и тех же родителей считалось генетически нецелесообразным. Такие дети были бы слишком похожи друг на друга, поскольку возникал недостаток случайных факторов. Но он использовал свое влияние, и на это закрыли глаза. Это еще раз подтверждало известный факт пренебрежения, которое испытывал к групповой идее тот, кто считает себя выше группы и ставит себя вне ее. Оглядываясь назад, Марин думал, что его действия еще раз доказали — если вообще здесь нужны доказательства, — что люди, наделенные властью, в той же мере лишены совести.
От Великого Судьи у Делинди, похоже, ребенка не было. И это было удивительно, если принять во внимание известную плодовитость этого человека. Марин сделал себе мысленную пометку спросить ее потом об этом.
— Меня беспокоит в детях только одно, — проговорила Делинди после долгой паузы.
— И что же?
— Старший как-то узнал, что ты являешься отцом их обоих…
— И что?
Она мягко покачала головой.
— Дорогой, из-за этого его будто подменили. Он стыдится. Он заставил меня пообещать, что я никогда не расскажу об этом его друзьям.
Марин сжал губы, но ему было не смешно. Это проявлялось давление новой культуры. Детям предлагались новые воззрения, и они,
Под давлением люди могут приспособиться к чему угодно, думал он. Может быть, это и имел в виду Траск. Их приспосабливаемость способна свести с ума любого наблюдателя.
Люди похожи на хамелеонов.., но только с определенного момента. Поместите этих маленьких существ под горячее солнце.
Забудьте о том, что приспособление — это только поверхностная расцветка. Продолжайте их поджаривать, и внезапно, в один прекрасный день, кто-то другой предложит что-то вроде защитной окраски. Они сразу же используют ее. И вы никогда не сможете обнаружить ни одного индивидуума.
Но сейчас было не время обдумывать такую значительную мысль. Он сказал:
— Дорогая, я буду занят большую часть дня. Приду, когда смогу.
Делинди подошла к нему и нежно поцеловала в губы.
— Я буду здесь. Какова в общих чертах повестка дня?, Она говорила небрежно, но он заметил в ней постоянное легкое напряжение.
Будь на ее месте какой-нибудь подозреваемый, он бы уже давно применил силовой метод получения информации. Но положение любовницы диктатора обеспечивало ей неприкосновенность. Тем не менее, она был дочерью бывшего джорджианского посла, и ее держали в неведении относительно того, что на ее родину готовится нападение. Кроме того, у него были собственные причины считать, что ей нежелательно предоставлять какую бы то ни было информацию сверх той, которой она уже обладала.
— Это будут важные военные маневры, — сказал он. — Я думаю, что они покажутся тебе очень.., э-э.., нескучными. Я бы хотел, чтобы ты сопровождала меня, где это возможно.
Глава 25
В 8:00 он издал приказ дня, который был составлен Меделлином, Слейтером, Великим Судьей и им самим в ходе длительного заседания два месяца назад. В нем говорилось, что весь действующий персонал до получения дальнейших распоряжений будет участвовать в «главной операции».
Он обратился к «доблестным воинам великой армии» с призывом проявить все свое умение и храбрость. Он говорил, как много зависит от успеха этих важных маневров, в которых будут участвовать они и сам он, Дэвид Марин. Выдающиеся достижения отдельных индивидуумов будут немедленно и торжественно вознаграждены Великим Судьей.
В целом приказ мало чем отличался от дюжины приказов, выпущенных на протяжении прошлых лет, но был совершенно иным по тону. Тот, кто читал или слушал его, не мог сомневаться, что грядет долгожданное наступление.
В джорджианской столице, куда этот приказ, разумеется, кто-нибудь непременно перешлет, его содержание с тревогой изучат, и вопрос, которым зададутся озабоченные финансами министры королевы, будет заключаться в том, стоит ли посылать для охраны границ дополнительные войска.
Живущие в мире фантазий, они воображают, что переброска на границу сотни тысяч людей, совершенно этого не желающих, сможет создать поддержку для тех двух сотен тысяч, которые уже там находятся.
Однако позже в тот же день стало известно, что эскадрильи джорджианских самолетов уже переносят дополнительные силы к границе.