Война на пороге твоем

Самохин Дмитрий

— У вас всегда так… нестрого? — спросил я, подобрав точное слово.

— Только там, где место нужное. А так — без документов границу не пройти… Тут наша еще территория. По бумагам-то здесь находится скала. Монолит. А в реале — мы тут шмыгаем! — пояснил Таракан.

Мы удалились от границы километра на два. Туннель был все так же уныло однообразен. Ровный каменный свод над головой… Выщербленный булыжник под ногами… Справа — рельсовый путь для грузов…

— Внимание, господа, впереди нас ждет небольшое приключение! — заявил Таракан, останавливаясь.

— Что

ты имеешь в виду? — насторожился я.

— Мы легализовываемся.

— Не понял?

— Выходим на транспортный тракт Броуди. Точка, что вы указали, находится за городком Лисбон. Это маленькая приграничная дыра. Нам нужно ее обогнуть, и прибудем на место. Так что готовьтесь к встрече с людьми, а то совсем одичали…

Хороша перспектива! Представляю, как мы сейчас выглядим: двое до зубов вооруженных чужаков на территории суверенного государства! Это грозило международным конфликтом. Нас могли принять минимум за диверсантов!

— Похоже, у нас опять хвост нарисовался! — внезапно заявил Крысобой.

Я приказал Таракану остановиться и обернулся к Марку:

— Почему ты так решил?

— Объяснить не могу. Но лучше доверься мне! — предложил Марк.

— Здесь есть, где укрыться? — спросил я Таракана.

— А что произошло? — спросил он. Я объяснил.

— Это, наверное, свои. Ребята-контрабандисты. Их можно не опасаться. Наоборот, нам бы к их каравану прибиться. Уж тогда точно никто не спросит, почему вы выглядите как штурмовой десант.

— Береженого и космос оберегает! — поделился я мудрой мыслью.

Таракан был вынужден со мной согласиться.

Он подошел к стене, пригляделся и что-то высмотрел, недоступное моему взору. Коснулся ладонью камня, и дверь, до сего момента незаметная, открылась.

— Им об этом тайнике известно? — спросил я.

— Конечно, но не будут же они каждую дырку рассматривать, — сказал Таракан. — Таких схронов по тракту сотни! Для тех, кто в дороге устал и надумал передохнуть.

Мы вошли в комнату. Таракан закрыл за нами дверь. Включился свет.

— А есть возможность за дорогой понаблюдать — преследует нас кто-нибудь или нет? — спросил я.

— Без проблем…

Таракан коснулся стены, и в камне образовалось окно с панорамным видом дороги. Несколько минут мы провели в молчаливом наблюдении. Ничего. Пустынный тракт. Никто никуда не спешил…

И вдруг все изменилось. Откуда-то из глубины скалы покатился гул. На рельсах появился фургон, двигавшийся со скоростью человеческого шага. Его сопровождала группа людей — человек пятнадцать, вооруженных автоматами, с черными повязками на лбах, в грязных джинсовых куртках с белыми разводами.

— Ты знаешь их? — строго спросил я.

— Конечно! Это бригада Трезубца! — обрадовался Таракан. — Мы с ними работали. Ребята нормальные. Думаю, в положение вникнут и помогут. Так что нам с ними по пути.

— Договориться сможешь? — спросил я.

— Я же говорю: Трезубец — мужик нормальный. Договоримся!

Таракан открыл проход и вышел. Мы с Марком укрылись за его спиной. Это нас и спасло.

Таракан

вскинул руки и закричал, привлекая внимание уже прошедших людей:

— Мужики, свои! Мужики, свои! Разговор есть!

Контрабандисты остановились, обернулись, ожесточенно заговорили на пониженных тонах. Ничего было не разобрать — лишь отдельные слова. Говорили о нас.

— Таракан, ты, что ли?! — пробасил бородатый мужик, что шел первым.

— Я, Трезубец, я! — подтвердил Таракан.

— В проводники нанялся? — спросил Трезубец.

— Да. Веду. Не поможешь?

Трезубец не ответил. Фургон замедлился и со скрежетом остановился. Я почувствовал опасность. Посмотрел на Марка — он все понял.

Дверцы распахнулись, и показались десантники в форме Домена Крата с автоматами наперевес. Они церемониться не стали и сразу открыли огонь. Первый их залп принял на себя Таракан. С развороченной грудью он упал на камень и засучил ногами.

Крысобой рухнул в сторону, вскидывая автомат и открывая огонь. Я же пошел в атаку, намереваясь затеряться среди контрабандистов, которые явно способствовали гвардейцам в нашей поимке. В два прыжка я оказался среди растерявшихся воинов Трезубца и превратился в мельницу. Я крушил и терзал, дробил прикладом автомата головы и ломал руки! А Марк прикрывал мой тыл.

Мне хватило десяти минут, чтобы отомстить за предательство. Вскоре из вольной братии контрабандистов целым и невредимым остался один Трезубец. Его былой уверенности и след простыл. Он схватился за ружье, попытался направить его на меня, но получил удар в живот. Ухватившись за дуло ружья, я вырвал его и зашвырнул в сторону десантников, которых сдерживал Крысобой.

Марк трудился на славу! Весь отряд поимщиков спрятался за изрешеченными стенками фургона. Лишь кто высовывался — оставался покалеченным или погибал.

Таракана мы потеряли, значит, должны были найти другого проводника. Выбора у меня не было. Короткий взмах — и приклад автомата состыковался с лицом Трезубца. Он плавно опустился на камни. А я, освободившись, переключил внимание на десантников.

Разбег… Бросаю свое тело вперед и в полете разворачиваюсь в боевое положение. Залетаю за вагон и вижу четко группу солдат, которые проводят походное совещание по вопросу, как справиться с двумя бойцами, по силе их превосходящими? Завидев меня, они приходят в ужас, но ничего сделать не успевают. Слишком медленно… Они двигаются слишком медленно.

Я давлю на курок. Автомат дергается в руках. Падаю на живот, окатываюсь в сторону, не прекращая стрельбу. Пули рвут человеческую плоть. Истошные крики смерти… Через несколько минут все было кончено.

Я поднялся с каменного пола, распрямился и направился к Марку.

— А с этим что делать? — спросил он, кивая на неподвижного Трезубца.

— Пусть живет, — равнодушно кивнул я.

— А зачем? — удивился Марк.

— У нас же нет проводника! — Я указал на мертвого Таракана. — Этот его заменит, а заодно и просветит, с чего бы это честные контрабандисты стали вдруг якшаться с гвардейцами!