Война «невидимок»
Шрифт:
Она на память назвала угол.
Найденов нанес на карту точки стояния «ОН-1» и «Пурги» и провел от них прямые пеленгов. Линии пересеклись на территории дачного поселка у порта, неподалеку от дома, где недавно поселился Житков.
Это утвердило Найденова в необходимости немедля восстановить точный угол, засеченный ночью радисткой «Пурги».
— Для этого я должна найти бумажку, оставшуюся в кармане плаща на буксире, — сказала Элли.
Через десять минут все трое сидели в автобусе, натужно и тряско тащившемся к порту.
Увы, поиски на буксире ничего не дали. Были обысканы все карманы, палуба в каюте
В поле, ограниченное расходящимися лучами, попали обе точки, казавшиеся Найденову подозрительными: дом, где жил сосед Житкова, инженер из порта, и палатка «Металлолом».
Задача обследования этих строений была несложной. В доме инженера нашелся подвал, заваленный хламом. Осмотр единственного хода в этот подвал показал, что туда давным-давно никто не проникал. Тщательное обследование стен, пола, потолка убедило Найденова, что здесь нет никаких тайников.
Пущенное в ход «ухо Найденова» не обнаружило шумов, указывающих на присутствие в районе этого дома тайной радиостанции.
С палаткой «Металлолома» вопрос решался еще проще: как только Элли привезла Найденову от Сибирки известие, что скупщик занят на дворе приемкой изрядной партии железного хлама, Найденов проник в ларек и с полной очевидностью установил, что никакого подвала там вообще нет. «Ухо» подтвердило, что и здесь нет никаких подозрительных шумов.
Близкая к отчаянию, Элли вернулась на «Пургу». Сибирка еще более помрачнел. Найденов собрался было домой, но, проходя мимо полусгоревшего жилища музыкантши, остановился в задумчивости: здесь можно было бы устроить на ночь удобный наблюдательный пункт для «уха». Звуки, порождаемые человеческим жильем, не помешают прибору засечь шум тайной радиостанции, скрывающейся где-то здесь, под землею, если только эта радиостанция не порождена фантазией.
Никем не замеченный, он пробрался на пожарище, нашел за уцелевшей печью укромное местечко, и в тусклом свете сумерек стал устанавливать прибор.
Под руку попадался битый кирпич, доски, расщепленные топорами пожарных, обломки домашней утвари.
«Ухо» было установлено, и Найденов заботливо прикрыл его собственной шинелью от начавшего накрапывать дождя. До ночи было далеко, но разве удастся уснуть в одной холодной тужурке? Пускать же прибор в ход раньше, чем поселок заснет, бессмысленно.
По мере того как шло время, Найденов все чаще поглядывал на часы, а холод все настойчивей забирался под тужурку. К полуночи Найденову пришлось стиснуть зубы, чтобы не выбивать ими частую дробь. Руки настолько застыли, что он сомневался, сумеет ли настроить окоченевшими пальцами прибор.
Наконец он включил экранчик. Матовое стекло шкалы отсчетов слабо засветилось. Терпеливо, метр за метром удлиняя фокус аппарата и градус за градусом поворачивая искатель, Найденов обследовал первую четверть. В ней не нашлось ничего, заслуживающего внимания. Напряжение Найденова было при этом так велико, что лоб его, несмотря на холод, покрылся испариной.
Устройство прибора требовало, чтобы перед переключением на вторую четверть круга регулятор длины фокуса перевели в нулевое положение. Едва Найденов сделал это, как на экране появилась ломаная кривая. Значит, источник звука находится в «нулевом» секторе, то есть где-то совсем рядом? Но это
Найденов тщательно обследовал вторую четверть круга, за нею — третью, но когда он снова переводил регулятор через нулевое деление, ему показалось, что кривая, отражающая звуковую волну часового маятника, двоится. Он внимательно присмотрелся. Кривые так близко подходили одна к другой, что сначала он принял их за одну. Потом приписал раздвоение линии неисправности прибора. Однако обследование четвертой четверти тоже не дало ничего, кроме этой странной раздвоенности линии в нулевом положении. Одним словом, во всех положениях контрольной шкалы прибор указывал на присутствие какого-то второго маятника, несинхронного с маятником собственных часов Найденова.
Первым предположением было, что кто-то незаметно прокрался на пожарище и следит за его работой. Найденов зажег карманный фонарь и обвел ярким лучом развалины дачи и садик: никого. Тогда он обошел весь участок, но и там никого не встретил.
Вернувшись к прибору, он снова увидел двоящуюся линию, и тут ему стало окончательно ясно, что источник второго звука находится на расстоянии всего лишь нескольких метров. Возможно ли, что где-то среди утвари, разбросанной под обломками сгоревшего дома, чудом уцелели и продолжают идти чьи-то часы?
Светя карманным фонарем, Найденов принялся рыться в мусоре, перебирать обгорелый хлам. Он не обращал больше внимания на холод и дождь; не думал об израненных пальцах, о брюках, в клочья изорванных на коленях. Под руки попалась красная жестяная коробка. Она показалась знакомой. Конечно же именно такую, если не именно эту, он видел в руках друга при последнем свидании. Житков держал в ней табак.
Найденов осмотрел землю. В кучке смешанного с грязью пепла, похожего на остатки сгоревшей ткани, он нашел несколько потемневших медных пуговиц — все, что осталось от форменного плаща, в котором Житков провожал его на станцию.
Несколько минут Найденов не двигался. Неужели это все?..
Он достал свои часы, открыл заднюю крышку и остановил маятник. Потом вернулся к «уху» и снова настроил его. Прибор показал лишь одну кривую.
…Странную картину застали первые лучи солнца на участке сгоревшего дома: краснофлотцы с «ОН-1» под руководством Найденова и Сибирки, ползая на корточках, тщательно осматривали пожарище. К тому времени, когда начали просыпаться первые жители поселка, работа была окончена. Найденов мог с уверенностью сказать, что на поверхности земли никаких часов нет.
А «ухо» упрямо твердило свое: светлый зигзаг дрожал на экране.
— Нужно искать под землей, — сказал Найденов.
Но ни в бывшей кухне дачи, ни в прихожей не было ничего похожего на подполье. Правда, пол средней комнаты, выходящей окнами на веранду, издавал какой-то странный глухой звук, однако люка здесь не было.
Найденов в последний раз окинул взглядом то, что уцелело от обстановки комнаты, задумчиво посмотрел на мрачный остов обгоревшего рояля, и тут взгляд его остановился на массивной задней ножке инструмента. Найденов нагнулся и вдруг, стремительно выпрямившись, приказал краснофлотцам: