Война полов, или В поисках любви
Шрифт:
Я бы сказала, что уход любимого человека по психическому состоянию переживается так же сильно, как не только его смерть, но и смерть собственная. Твоя душа была наполнена им, и вдруг душа твоя опустела. Чем жить? Кем жить? И ты умираешь заживо. Да, именно это я почувствовала тогда. Свою смерть.
Неужели это я час назад была так уверена в себе? Я сама хотела прогнать его. Прогнала, и что? Теперь я готова бежать за ним и пасть в ноги, лишь бы он вернулся…
Какого черта! Может он еще стоит за дверью и ждет, что я выскочу за ним? Эта мысль поразила меня как удар кувалдой по лбу. Я не поднялась
Все сопли моментально были намотаны на рукава, слезы аккуратно, но поспешно вытерты платочком, чтобы не размазать косметику. Глаза красные… пусть! Я ведь иду «на щите», а не «со щитом». Скорей! Скорей! Скорей! Может, он еще у дверей! Боже мой, кажется, я стала сочинять стихи. Что делает любовь! Трясущимися руками я с трудом открыла замок и пулей вылетела из квартиры.
Никого.
Может, он еще не вышел из подъезда?
– Ви-и-и!!! – заорала я как сумасшедшая и бросилась к лифту.
Лифт был занят. Возможно, это он еще спускается вниз, не дождавшись, когда я выйду за ним из квартиры.
– Ви-и-и! – снова заорала я и пустилась вниз по лестнице, ведущей вверх, или как там, у Бел Кауфман.
На первый этаж я выскочила одновременно с лифтом. Он стал открываться, и я чуть не бросилась на шею какой-то старушке с мопсиком на руках. Они оба выпучили на меня глаза, как в американских комедиях – по чайному блюдечку – и оба издали звук, похожий на «и-и-и». Не знаю, как такой звук получился у мопсика, для собак он не характерен. Но, чего не сделаешь со страху. Я ясно слышала «и-и-и» из двух динамиков. Может, они с бабулькой так долго сосуществуют, что научились говорить на одном языке?
Все это произошло в одно мгновение. В следующий же миг я уже была на улице возле подъезда и сосредоточенно шарила глазами по двору. Ви нигде не было.
Как одержимая я бросилась к автобусной остановке, что за домом. На Шоссе Энтузиастов было воскресное оживление. Вия я не нашла. И только заметив, что на меня все подозрительно поглядывают, я обнаружила, что разгуливаю в одном легком халатике и тапочках.
Глава восьмая,
в которой я продолжаю представлять своих друзей
«Если с другом вышел путь –
веселей дорога…»
(из старой поп-песни)
Знаете что, тут я немного расскажу про Ирку. С Иркой мы вместе учились в школе. Живет она на соседней улице и учится в литературном институте имени Горького, что на Тверском. Мы с ней лучшие подруги. Она жгучая шатенка, то есть абсолютно рыжая с ног «до самых кончиков», как говорится в рекламе. Не девка – огонь. Загорается от первого встречного и готова спалить его дотла. Она уже многих спалила. Опыт у нее в этих делах огромный. Со своей матерью они словно подруги, рассказывают друг другу о своих дружках всё до мельчайших подробностей, вплоть до того, у кого какой величины и кто как двигается. В общем, мать знает о ней всё и всё ей разрешает. Во всяком случае, так говорит сама Ирка.
После
Так вот, это, что касается близких друзей. Так сказать, внутренний круг. Есть у меня, правда, еще и внешний круг, в который входят не такие близкие друзья, как Ирка или Ви. Этот круг пошире. В нем значатся: Тимур – Иркин теперешний приятель, Лешка Ковалев, Дашка Юшина, Петька Кайзеров, Поля Петрова, Катька Турецкая, Лариска Полторастова, Сашка Лягушев и можно назвать еще Ниночку Казакову. Сама Ниночка утверждает, что находится в каком-то родстве с широко известной когда-то поэтессой Риммой Казаковой. Но нам всем это до фени. От Казаковой мы слышали только имя, стихов ее уже никто не знает. И нам плевать на такое родство Ниночки.
Еще есть у меня круг так называемых знакомых-товарищей, в который входят все остальные, кого я знаю, и с кем в хороших отношениях. Это, например, ребята с моего курса, какие-то школьные приятели и дворовые знакомые.
В общем, все как у многих москвичей. Соотношения 1-10-100-1, то есть один самый близкий друг, десять товарищей, сто знакомых, а положиться не на кого и в трудную минуту все равно остаешься один.
Глава девятая,
в которой Ирка спасает меня от самой себя
«Помоги мне,
сердце гибнет!..»
(из старой поп-песни)
Вообще-то, к Ирке это не относится. Она всегда появляется в трудную минуту. За это я ее и ценю. Вот и в этот раз ввалилась Ирка, когда я была вся в соплях и слезах. Я даже не заметила, как она вошла. Видимо, я так и не закрыла дверь, вернувшись с улицы. Я сидела на кухне в одном халатике, допивала водку, которая была приготовлена для Вия, и размазывала по столу свое горе. Тут-то и появилась Ирка.
– Ну-ка, дай! – сказала она вместо «Здравствуй, милая подруга!» и выхватила у меня из рук бутылку. – Почти все выжрала! – с каким-то презрением прошипела она.
Только тут я заметила, что уже почти ночь, потому что эта гадина включила свет, и он как лопатой ударил мне по глазам, я даже зажмурилась и замычала от боли, потом осторожно открыла один глаз. За окном сразу стало темно, а на кухне – светло, как на празднике в детском саду. Не успела я очнуться, как эта стерва уже допивала мою водку.
– Э-э-э, – я протянула было руку, чтобы выхватить у нее стакан, но она так сильно треснула меня по пальцам, что на коже моих нежных пальчиков остались следы от ее грабли.
Естественно, я надулась.
– Никогда не пей одна! – заявила эта халявщица и стала с аппетитом пожирать мои закуски, любовно приготовленные мной для Вия.
– Почему я не могу напиться одна?
Вообще-то, я надулась и не хотела с ней разговаривать, ну да ладно, само вылетело.
– Во-первых, – это скучно; во-вторых, – это вредно; а в-третьих, – много чести тому, по чьей вине ты это делаешь.