Война родов. Начало

Романович Роман

Домочадцы, что находились в этот момент дома, были собраны и отправлены в убежище в подвале, что стояло как раз на такой случай. К тем же, кто находился вне дома — была выслана дополнительная охрана. На седьмой минуте поездки Амон узнал, что единственная, кто не выходит на связь — Амалия.

При упоминании дочери сердце мужчины кольнуло. Чутьё говорило, что дело плохо. В этот момент он и начал ругаться, чтобы водитель давил на педаль и мчал на всех порах, даже если придётся силой разнести заторы.

Подняли архивы камер и узнали, что машина Амалии остановилась рядом с домом

Клозов, где она встретилась с Эрминией Арчер. Что было дальше — узнать не удалось, потому что техника вышла из строя.

— Пробейтесь к дому Клоз! Немедленно! — отдал приказ глава.

Ещё через две минуты поступил сигнал, что девушку нашли в доме Клозов. Раненную и умирающую. Как сообщили слуги Клоз, что видели произошедшее — на неё напал один из Ротенов. Почему слуги не предупредили Шелия? Так техника и общая телефония вышла из строя, а среди них не было тех, кто мог бы пройти через дыхание и демонов. Как и не было специального оборудования, чтобы установить связь. Девушку перенесли в дом, помогали, как могли, но та держалась на последнем издыхание.

Амон ехал так быстро, как только мог и молился силе, чтобы уберегла дочь.

Глава 39. Нити рвутся

— Агрон, что с тобой случилось?

Когда Огас увидел своего брата, который вместо того, чтобы притащить голову Клоза, был сам притащен едва живым и побитым — он и шага не сделал на встречу. Лишь отметил, что именно притащен, а не сам пришёл. Из его спины торчало два щупальца — это демон постарался, чтобы доставить носителя туда, где ему помогут.

— Клоз оказался сильнее, чем мы думали, — прохрипел раненый мужчина.

— Какой же ты слабак, — разочарованно покачал головой Огас, не испытывая и капли сострадания к брату. — Но ничего, сегодня мы это исправим. Пора в полной мере принять вам ту силу, что вы получили. А то возомнили себя могучими, хотя и на треть четвёртый ранг не освоили.

— Брат…

— Молчи, — раздраженно дёрнул головой Огас, — Лучше молчи. Иди в центр круга, ты будешь первым, над кем проведём ритуал.

До круга брат дошёл всё же сам. Но щупальца так и остались торчать у него из-за спины, и, кажется, жили своей жизнью. В место, куда направил его Огас — была нарисована большая и сложная пентаграмма, выжженная прямо на камне этого серого мира.

Три вершины, куда должны будут встать маги. Два небольших круга, куда ляжет один из братьев, а рядом с ним, во второй круг, пленник с нужной кровью.

Это была одна из основных причин, ради чего братья затеяли авантюру. Если они смогут в полной мере освоить полученные силы, то… То последствия уже не будут страшны. Пусть приходят мстить, Ротены встретят достойно.

Остальных братьев долго ждать не пришлось. Они подошли как раз в тот момент, когда Агрон доковылял до своего круга, разместился там и наконец-то выдохнул. Мужчина чувствовал полное опустошение. Проиграть мальчишке — это было обидно, досадно и… непонятно. Настолько непонятно, что маг не определился, что и думать по этому поводу. А уж как жить… Одно было известно точно. Сегодня он сильно опустился перед братьями и придётся долго зарабатывать новый авторитет.

Будь проклят этот Клоз.

— Огас! — от мыслей Агрона отвлёк женский голос.

Он повернул голову и увидел Ольгу Ротен, что выпустили из кокона и укладывали рядом с Агроном. Мужчина усмехнулся. Раньше он не задумывался, кто именно станет для него донором, но то, что это будет Ольга — в этом было своё очарование. Когда-то он к ней подкатывал и та посмеялась над ним, отвергла. А теперь… Вон как всё повернулось.

— Огас! — уже не просто кричала, а билась в истерике женщина. — Ааа!

Последний крик был связан с тем, что ей кольями пробили запястья и ноги, прибивая к камню.

— Не кричи, — Огас зажал рукой женщине рот, — Осталось немного.

Он говорил ласково и от этого выглядел ещё более отвратительно.

Агрон чувствовал, как бешено стучит сердце Ольги, знал, что по её щекам текут слёзы и чувствовал запах мочи. Столь гордая жена, а теперь вдова бывшего главы рода обмочилась от страха. Ни капли достоинства, — подумал Агрон в тот момент.

— Начинаем! — крикнул Огас братьям.

И они начали. Агрон со своего места увидел, как в небо ударили десятки молний. Чёрные у Огаса. Фиолетовые у Черхана. И ядовито-зелёные у Зена. Следом из братьев вышли демоны, что закружились вокруг, образовывая непреодолимую пелену.

Агрон ощутил, как возрос уровень силы в пространстве. Его демон заворочался внутри, от чего мужчину выгнуло дугой, а кости затрещали.

Рядом вопила от боли Ольга, из которой медленно выходила жизнь и кровь. Сама её суть, душа, была положена на то, чтобы сделать Агрона сильнее. Мужчина ощущал, как что-то в нём меняется, как трещит кожа, как рвутся связки, как рождается новое тело.

Он не знал, сколько это длилось. Его затопила боль, поглощающая и сжигающая. Но при этом она очищала, даровала что-то новое. Маг корчился, но знал, ради чего он это делает.

Его наполнила жгучая ненависть. Он станет сильнее и отомстит Клозу. Отомстит жёстко, как никогда до этого не мстил.

* * *

Степан Шамал пошевелил рукой. А потом и другими конечностями. Личная защита выдержала, не дала обломкам дома размозжить переоценившего себя мага.

Неплохо, — подумал Степан, — Неплохо меня отмудохали.

После этой мысли он также мысленно ругался про себя самыми грязными словами, которые только мог придумать в отношение Ротенов. Выпустив таким не хитрым образом эмоции, маг принялся за извлечение себя из под обломков. Они, конечно, весят чуть больше, чем дохрена, но если Степан не может справиться с бетоном, то куда ему лезть на сильных магов?

С таким настроем он собрал голую силу вокруг и ударил по препятствую, разнося его в труху. От этого дом обрушился ещё сильнее, но задача была выполнена, чертыхаясь и кашляя от пыли, Шамал выбрался из ловушки.

Выбрался, оперся о ближайший уцелевший кусок стены и пару минут отплевывался. Вроде бы щиты должны были защитить, но пыль от обломков как-то умудрилась забиться во все щели и особенно хорошо устроиться прямо во рту мага. Лично он подумал, что не удивится, если в следующий поход в туалет насрет кирпичами.