Война с джиннами
Шрифт:
В свою очередь Артема тоже донимали мысли о выходе из ситуации, об их положении, о тайнах отношений Червей Угаага с боевыми роботами гиперптеридов, о войне между этими странными существами и победителями — иксоидами, облик которых — гигантские моллюски, похожие на улиток — никак не казался оптимально вписывающимся в планетарную среду. Правда, вполне могло быть, что иксоиды жили в иной среде, в мире с другими физическими законами, и уж абсолютно точно — в пространстве с нецелым числом измерений.
— До сих пор не понимаю одной вещи, — признался в свою
— Спайдер-система не уничтожает «джиннов», — уверенно ответил Селим. — Она их компактифицирует, свертывает. Имея соответствующую технологию, эти «точечные» коконы можно развернуть. А во-вторых, иксоиды, очевидно, надеялись когда-нибудь вернуться и воспользоваться оружием своих врагов.
— Зачем?
— Для войны с другими существами, мешающими осуществлять их замыслы, или для изменения реальности в каких-то неуютных для них областях космоса. Хотя могли быть и другие причины.
— Психология негуман — темный лес, — поддакнул Артем.
Селим странно посмотрел на него, усмехнулся и промолчал. У него было свое мнение на сей счет, основанное на знании цивилизации Червей Угаага, которых никак нельзя было отнести к гуманоидам.
На четвертый день пути они наконец вышли на край гранд-каньона Расс-долл и остановились, одинаково потрясенные его величественной первозданной красотой. Впрочем, впоследствии оказалось, что «первозданность» каньона ложна и создан он не природой, а столкновением двух боевых роботов — гиперптеридского «джинна» и боевой «машины» иксоидов. Но впечатление величия и масштаба, дикой красоты ландшафта, захватывающей дух, так и осталось в памяти Артема, не поколебленное истинной причиной возникновения столь грандиозного памятника природы.
Чем-то каньон походил на подобные колоссальные структуры Марса — Тиу, Арес или Валлес Маринерис, а также на волновые «коробчатые» долины Венеры, но был, во-первых, глубже и сложней, с цепочками вертикальных стен и башнеподобных слоистых останцов-скал, а во-вторых, геометричней, то есть казался созданным искусственно или, в крайнем случае, представлял собой древние руины какого-то огромного города.
— Я не вижу могильника, — сказал Артем после получасового созерцания каньона. — И не помню, чтобы в отчете об исследовании поверхности Полюса в этом районе упоминался могильник.
— Он прямо перед нами, в шести километрах.
Артем вгляделся в слоистые стены и башни каньона из-под козырька руки.
— Там только стены… и останцы…
— Один из останцов, похожий на гигантский оплывший сталагмит, и есть могильник. Его потому и не засекли наши наблюдатели, что он оплыл, потерял форму и цвет, стал неотличим от соседних скал.
— Никогда бы не подумал…
— В свое время я здесь все обходил, но тоже ничего не увидел. Слезай, дальше
Артем спрыгнул на пористую каменную плиту, присел пару раз, разминая ноги. Снял с седла своего «коня» сумку с продовольственными запасами, которыми их снабдил староста деревни рачикосов. Селим сделал то же самое, шлепнул своего нагируса по крупу ладонью:
— Домой! Возвращайся домой! Ихха не доунгам мера!
Крокодило-верблюды заворчали, переглядываясь почти как люди, повернулись и трусцой побежали по своим следам обратно, скрылись за скалами.
— Все-таки я бы дал сигнал нашим… — неуверенно проговорил Артем. — Они должны знать, что мы живы.
— Стоит нам обнаружить себя, и нас уничтожат, — угрюмо проворчал Селим. — Не забывай, кроме контрразведчиков, за Полюсом наблюдают и молодцы нашего недруга — господина Джадда. Он до сих пор не оставляет надежды завладеть «джинном» и прибрать к рукам власть в Системе.
— И тем не менее дед будет волноваться…
— Твой дед должен понимать, что ты не на прогулке. Попробуем что-нибудь придумать. Но прежде надо найти ходы Червей. Следуй за мной.
Селим сориентировался и начал спуск в каньон, выбрав наиболее пологий склон горы. Через два часа они стояли на дне каньона, ощущая себя песчинками по сравнению с колоссальными стенами и башнями, образующими поразительно гармоничную систему.
— Город… — сказал Артем, оценивая свои ощущения.
— Фрактальный аттрактор, — отозвался Селим фон Хорст. — Квазиэквиангармоническое многообразие. Здесь когда-то схлестнулись две разные физики, изменив третью — физику Полюса.
— Как это — схлестнулись? — не понял Артем.
— На этом месте произошла битва между гиперптеридским и иксоидским боевыми роботами. Представляешь их возможности? Площадь этой системы каньонов — более десяти тысяч километров!
— И кто же победил?
— Никто. Оба уничтожили друг друга.
Артем поежился.
— Откуда вы знаете о битве?
Селим постучал пальцем по своему лбу.
— Память Червя. Он, очевидно, был свидетелем боя или же знал о нем от своих сородичей. Ходи здесь осторожнее, можешь провалиться в таффон.
— Куда?
— В яму, их здесь видимо-невидимо.
Артем и сам обратил внимание, что стены и дно каньона покрыты крупными порами и напоминают губку. Ноги то и дело с хрустом продавливали в каменистой поверхности углубления, поэтому двигаться по такой дороге было нелегко.
Селим несколько раз останавливался, прислушиваясь к своим ощущениям, затем свернул к одной из удивительных кольцевых стен, которые все вместе образовывали систему фрактального многообразия, как выразился фон Хорст, издали похожую на полуразрушенный город.
— Куда мы? — поинтересовался Артем. — Могильник же правей.
— Вход в подземные пустоты, прогрызенные Червями, находится под этой стеной.
Селим еще раз свернул, обходя цепочку глубоких ям, и остановился у трещины в стене, в которую с трудом мог протиснуться человек.