Война в небесах
Шрифт:
Промучавшись четверть часа, она поняла, что пора его отпускать.
– Френк, ты ведь понял, почему я так поступила тогда? – с надеждой спросила она.
Френк, занятый сокровенными мыслями о камне, бодро ответил:
– Ну, конечно. Не беспокойся, все в порядке, – а сам в десятый раз подумал, захватила ли Хлоя камень, или оставила дома, в Хайгейте. На столах поблизости ничего похожего не видно… вот сумочка лежит возле машинки, может быть, там?
– Хочешь поговорить с лордом Эргли? – предложила Хлоя, не зная, что еще хорошего можно сделать для Френка.
«Так, значит, пора
Девицы часто так делают. Тогда… Даже его сознание застыло в нерешительности перед такой перспективой. Нет, это, пожалуй, слишком, они же все-таки были друзьями.
– Да, – ответил он и вознес хвалу небесам, когда Хлоя отправилась звать лорда Эргли, предварительно поцеловав Френка и улыбнувшись ему на прощание.
Едва за ней закрылась дверь, Френк рысью кинулся к ее рабочему столу, не спуская глаз с закрытой двери, запустил руку в сумку, ухватил камень и переправил в карман брюк, справедливо рассудив, что вместе с ключами и деньгами никто его там не заметит. Он быстро закрыл сумочку, положил на место и метну лея к окну. У него еще остались полторы-две минуты, чтобы отдышаться Хлоя открыла дверь и, как подобает вышколенному секретарю, отступила в сторону, пропуская лорда Эргли. Судье нравились эти ее эволюции, а сегодня он даже подумал, что в этом ритуале скрыт некий весьма важный смысл.
Лорд Эргли поздоровался с Френком, а Френк неуклюже извинился, что побеспокоил судью, оторвав мисс Барнет от работы. На это лорд Эргли щедрым жестом даровал друзьям мисс Барнет право отрывать ее от работы в любое время. Мистер Линдсей поделился опасениями, которые вызвала у него газетная заметка, лорд Эргли посочувствовал и в свою очередь поведал о собственных беспокойствах по тому же поводу. Мистер Линдсей выразил лорду Эргли признательность за проявленное беспокойство, лорд Эргли выразил в ответ надежду, что друзья мисс Барнет, и в первую очередь мистер Линдсей, в такие времена, как, впрочем, и в другие тоже, будут считать его дом их собственным домом. Служанка объявила о прибытии господина Ибрагима. Мистер Линдсей заверил судью, что он премного обязан, но, к сожалению, вынужден, и т.д. на что лорд Эргли ответил собственными сожалениями, вошел в положение и распрощался. Прислуга выпроводила мистера Линдсея на улицу.
Трое оставшихся тут же вернулись к насущным заботам. Едва за Френком закрылась дверь, Хаджи произнес:
– Это был Али.
– Ваш племянник? – уточнил на всякий случай лорд Эргли.
– Мой бывший племянник, – поправил Хаджи. – Теперь нас с ним разделяет больше, чем смерть. И он не смог удержаться от желания силой овладеть камнем.
Лорд Эргли пригласил всех сесть и после некоторой паузы проговорил негромко:
– Мне думается, многие на его месте поступили бы так же.
– Тем хуже для всех нас, – печально ответил Хаджи.
– Но… вы уверены, что это он? – спросил судья.
– Насколько вообще можно быть уверенным, не видев тела, – ответил Хаджи. – Утром его не было
– Примите мои соболезнования вашему дому, – произнес судья. – История становится все более ужасной. Но, ради многих других в нее вовлеченных, не расскажете ли вы, что, по-вашему, произошло нынче ночью? Почему и как погиб принц Али?
Хаджи поглядел на Хлою.
– Скажите мне, пожалуйста, – попросил он, – что вы сделали, когда почувствовали присутствие в комнате постороннего?
Хлоя задумалась.
– Я не хотела просить помощи у камня для себя, – сказала она. – Но я не знала, чего хочет сам камень. Поэтому я не стала ничего делать и только надеялась, что он сам во всем разберется.
– Сам? Сам камень? – мягко переспросил Хаджи.
– Ну да, – кивнула Хлоя. – Я, правда, не знала, что нужно делать в этой ситуации.
Хаджи покачал головой и посмотрел на судью.
– Ну вот, – проговорил он. – Теперь вам должно быть понято, как все происходило. Просто случилось то, чего не случалось уже тысячи лет.
– Тысячи лет для этого камня вряд ли сильно отличаются от одного дня, – сказал судья. – Это я могу понять.
Но все-таки полной картины я пока не уяснил.
– Эта священная вещь тысячи лет хранилась в строгой изоляции, – продолжал Хаджи. – За все это время никто из хранителей не только не касался ее, но даже близко не подходил. А с тех пор, как Тамалти украл ее, люди только и делают, что хватают камень по любому поводу. Но вот впервые эта женщина ничего не захотела получить от камня, а предоставила свою волю в его распоряжение. Могу предположить, что между камнем и мисс Барнет может возникнуть некая общность, способная явить миру еще одну древнюю тайну.
– Что вы имеете в виду? – в недоумении переспросил судья Казалось, Хаджи не сразу нашел ответ. Он повернулся к Хлое, внимательно изучил ее лицо и, видимо найдя какое-то подтверждение своим мыслям, тихо заговорил, тщательно подбирая слова.
– В короне Сулеймана Мудрого, мир да пребудет с ним, сиял камень, частица Праматерии, из которой был сотворен мир, содержащая священную и грозную силу. На руке царь носил кольцо, олицетворявшее силу еще более священную и еще более грозную, чем камень. В кольце был запечатлен луч света, того света, который и был Духом Творения, знаком Единства и Гармонии, истинным отражением Божественного Образа в зеркале сотворенных миров.
Именно кольцу обязан Сулейман Справедливостью и Мудростью, прославившим его в веках, именно благодаря кольцу он свободно читал в душах людей и видел все беды мира в истинном свете. Когда в построенной им башне, в ее святая святых, царь возлагал корону на Ковчег Завета и простирал руку с кольцом между крыльями херувима на его крышке, свет кольца сиял над камнем и все вещи на земле обретали мир и покой. Но когда царь впал в искушение и начал возводить алтари чужим богам, он не осмелился пролить свет кольца на камень, он снял кольцо и в результате, как говорят, на семь лет трон его оказался захвачен Асмодеем. Я думаю, Асмодей все это время таился где-то в закоулках души самого царя, а тут вырвался на свободу. Но речь не об этом.