Война в небесах

Уильямс Чарльз Уолтер Стансби

– Нет, – он медленно покачал головой. – Я не расстанусь с этой вещью. Мне надо поэкспериментировать. Тот проходимец, который продал его мне…

– Выбирайте выражения! – перебил принц голосом, Дрожащим от ярости. – Человек этот ныне отвержен и проклят, но принадлежал он к великому и славному роду. Да, он обречен вечно корчиться в аду, но вы-то даже смотреть на его муки недостойны!

–..так вот, он говорил, что эта штука чего только не может, – невозмутимо закончил сэр Джайлс. – Пожалуй, я обойдусь без Кобхема. Мы с Пеллишером само справимся.

Уймитесь, принц, все совершенно законно. Все правительства мира ничем тут

не помогут.

– А я и не рассчитываю на помощь правительств, – сказал принц. – Но, насколько я понимаю, смерть частного лица не в их компетенции. К сожалению, я связан клятвой, данной моему дяде…

– А-а, так это из-за дяди? – проговорил сэр Джайлс. – А я-то гадаю, почему вы мямлите? Честное слово, я был уверен, что этой ночью вы будете куда настойчивей.

– Да, я заметил, что вы подталкивали меня к решительным действиям, – усмехнулся принц. – Но в этом нет нужды. Рано или поздно камень все равно уничтожит вас.

– Несомненно, несомненно, – пробормотал сэр Джайлс, поднимаясь. – Спасибо, что зашли. Разумеется, я постарался бы выполнить вашу просьбу, но… У меня другие планы. Я должен узнать об этом как можно больше.

Принц взглянул на камень.

– Боюсь, вы узнаете слишком много, – значительно проговорил он, ритуальным поклоном простился с камнем и, не взглянув на людей в комнате, направился к выходу.

Сэр Джайлс молча проводил его до двери, понаблюдал за отъезжающей машиной и вернулся в кабинет. Монтегю что-то лихорадочно подсчитывал на клочке бумаги.

– Совершенно не понимаю, – пробормотал он, бросив быстрый взгляд на сэра Джайлса, – зачем нам еще кого-то привлекать? Неужели мы вдвоем не справимся?

– А с чего ты взял, что я собираюсь привлекать тебя? – поинтересовался сэр Джайлс.

– Как? – опешил Монтегю, – Но вы же говорили!

Вы же сами предложили мне участвовать в деле, если я побуду с вами этой ночью! Если вдруг принц будет плохо себя вести…

– А-а, да, было такое, – поморщился сэр Джайлс. – Ладно. Я готов взять тебя в дело… на определенных условиях. Если на этом можно сделать деньги, я не откажусь получить некоторую сумму. Деньги всегда полезны, а мне пришлось здорово потратиться, чтобы заполучить камень. Но до поры я бы не хотел поднимать лишнего шума.

– Конечно, – облегченно вздохнув, одобрил Монтегю. – Я вот думаю, не привлечь ли нам дядю Кристофера…

– Это еще зачем?

– Ну… на всякий случай. Вдруг возникнут проблемы с законом, – уклончиво ответил Монтегю. – К тому же он все равно заметит, если я начну тратить миллионы. А потом… всегда найдутся свиньи, готовые подстроить любую пакость, если запахнет деньгами. Верховный судья – это авторитет, и мог бы пригодиться… если вы не возражаете, конечно.

– Не возражаю, – согласился сэр Джайлс. – Мозги у Эргли примитивные, наверное поэтому он и оказался Верховным судьей, но тем лучше. Если они попытаются ссылаться на международное право… хотя, едва ли. Этот тип имел полное право продать, а я – купить. Ладно. Мне нужен Пеллишер, и чем быстрее, тем лучше.

– Интересно, сколько кусочков понадобится для начала? – задумался Монтегю. – Дюжины хватит? Надо ведь сделать дюжину золотых оправ… или не обязательно золотых?

Нет, лучше все-таки золотых, так оно солиднее выглядит. А потом проси хоть по миллиону за штуку, а ей цена-то – одна-две гинеи, – он задохнулся, не в силах охватить грандиозные перспективы. – Стоп! Принц

ведь говорил, что кусочек может быть любой? А камень при этом вовсе не изменится? Тогда нужно оформить патент. Если кто-нибудь еще доберется до оригинала, он не заработает на нем ни пенса. Миллионы… подумать только – миллионы!

– Да заткнись ты, наконец! – рявкнул сэр Джайлс. – Я из-за тебя совсем забыл спросить, как эта штука действует во времени. Да, надо пробовать, надо проверять, – он уселся, взял венец и попытался разобрать письмена на камне.

– Не понял, что вы имеете в виду? – растерянно спросил Реджинальд. – Как это – во времени? Вы хотите сказать, что с ним можно попасть в прошлое? – Он поразмыслил, а потом с сомнением сказал:

– Вряд ли кому захочется возвращаться назад.

– Ну тогда вперед, – усмехнулся сэр Джайлс. – Неужели тебе не захочется попасть в будущее и получить свои миллионы готовенькими?

Реджинальд вытаращил глаза.

– Но… откуда же они у меня тогда возьмутся? – не понял он. – Ведь если я перепрыгну туда… ну, если смогу… как же я получу свои деньги? Я же не буду знать, на каком счету они лежат. Или я буду уже не я? – Задача явно оказалась не но силам Реджинальду.

Сэр Джайлс снова усмехнулся.

– Деньги свои ты получишь, да и голова твоя нынешняя при тебе останется… надеюсь. Мы пока не знаем, как это действует на сознание. Между прочим, прекрасный способ самоубийства. Представляешь: взять и перенестись во времени в момент мину г через десять после собственной смерти?

Реджинальд с беспокойством поглядел на венец.

– Надеюсь, он не испортится?

– Мы и этого не знаем, – откровенно забавляясь, ответил сэр Джайлс. – Вполне возможно, твой первый покупатель промахнется и его попросту втопчут в грязь дикие слоны в Африке. А уж узнать об этом и вовсе будет некому.

Реджинальд вздрогнул и поспешно вернулся к своим подсчетам.

Тем временем принц Али вел машину по лондонским улицам, направляясь к посольству и напряженно обдумывая ситуацию.

Впереди его ждали определенные сложности. Он вполне отдавал себе отчет в том, что привлечь на свою сторону посла будет нелегко. Посол слыл человеком рациональным и уравновешенным. Такой скептик едва ли способен проникнуться сочувствием к тому отчаянному положению, в котором оказалась священная реликвия. Но принц просто обязан был попытаться употребить вес и влияние посольства на пользу Верных. Не сделать этого – значит предать камень в руки нечестивых западных дельцов.

Принц Али с детства воспитывался в традициях Корана. Конечно, пришлось отдать дань новым веяниям в иранской политике. Он служил в армии, потом попал на дипломатическую службу, но сознание его продолжало пребывать в поэтическом русле национального мифа. Для принца Али царь Сулейман ибн Дауд всегда был реальным историческим персонажем, правителем небольшого народа, сумевшего прекрасно воспользоваться минутной слабостью соседей-гигантов – Ассирии и Египга, и даже достичь некоторого неустойчивого политического преимущества. Но, помимо этого, Сулейман был и оставался одним их четырех величайших потрясателей мира до Пророка, предводителем Верных, возлюбленных Аллахом. Да, по крови он принадлежал иудейскому народу, но в те дни не было на земле других свидетелей Единого. «Нет Бога, кроме Единого», – пробормотал про себя принц и с неприязнью взглянул на распятие на фронтоне церкви справа от него.