Война Ведьм
Шрифт:
Я попытался встать и оперся на катану. Хлестало из меня так, что я кое-как удержался на ногах.
– Какая воля к смерти, – Гельмут одобрительно подкрутил ус свободной рукой, не сводя с меня пистолета, – вам можно позавидовать. Не у всех сейчас есть такие яйца.
– У вас их тоже не будет, – пообещал я, поднимая катану, но стоять на ногах было невозможно. Земля уходила из-под них, и я вновь упал на колени. Даже Рагни не мог выскочить из меня, а его скулеж затих, хотя я и ощущал присутствие симбионта. Да, этот пистолет – серьезная штука.
– Убейте меня, чего вы ждете? – спросил я.
– Это
– Препарировать будете? – усмехнулся я, понимая все свое бессилие.
– Только ваше сознание. Только сознание, – повторил Гельмут, – так что вы пригодитесь мне живым. Не беспокойтесь. Вы не умрете. По крайней мере прямо сейчас точно нет.
Генерал нажал на гриве коня невидимую мне кнопку, и стальной монстр стал раскрываться вдоль, демонстрируя черные внутренности. Голова ушла вверх, ноги разошлись в стороны, грудь разошлась на несколько частей. Да у него там целая комната!
Гельмут пришпорил чудище, и оно, лязгая, двинулось ко мне, собираясь пожрать целиком.
– Стоять! – крикнул я, активируя амфисбену вновь. Двухголовая змея зашевелилась на моем животе, и механический монстр замер. А затем я увидел длинный желтый луч, упавший прямо с неба и поразивший коня вместе с Гельмутом. Произошел взрыв, и одна из шестеренок угодила мне прямо в лоб. У меня потемнело перед глазами, и я начал терять сознание прямо внутри сновидения. Уже ничего не было видно, но я хорошо слышал шум начавшейся битвы. Кто-то пришел ко мне на помощь. Но кто?
Обессиленный я погрузился во тьму и даже не почувствовал, как сильные руки поднимают меня и возносят в небо.
Глава 27 Храм Проклятых
– Просыпайся уже, – раздался голос прямо у меня в голове, и я открыл глаза. Я ожидал увидеть спальню Еххи, но вместо этого обнаружил себя на большой кровати с кучей подушек и балдахином. Что это за место? Пошевелил пальцами руки, увидел свои ноги. Удивительно, но я лежал полностью одетым, хотя даже грязные ботинки не запачкали белоснежную простынь. Но так не бывает! Я поднял левую ладонь и проткнул ее указательным пальцем правой руки. Сработало! Выходит, что я все еще сплю. Вырубился внутри сна и проснулся в нем же. Или уже в другом сне? Но почему меня не выбило после такого тяжелого ранения? Я сразу вспомнил о дырке в груди и посмотрел вниз. Ее не было. Вместо нее теперь виднелось большое красное пятно. Меня заштопали? А где Рагни?
– Да здесь я, – отозвался волк откуда-то справа, и я повернулся на бок, чтобы увидеть своего симбионта, стоявшего рядом с кроватью.
– Где мы? – спросил я, зевая и приподнимаясь на локте.
– А сам ты как думаешь, Сережа? – рядом с Рагни появился призрак Данилы, – мы тебя уже заждались.
– И давно я тут валяюсь? – я резко встал и почувствовал легкую боль в месте ранения.
– В Лимбе время может течь по-разному, – хмыкнул учитель, – порой скачешь всю ночь, сражаешься, побеждаешь, проигрываешь, открываешь глаза, а прошло всего несколько часов. А иногда только осознался, даже не успел
– Так где я все-таки? – повторил я свой вопрос.
– В гостях у той, что спасла твою тупую шкуру, – усмехнулся Данила, и я все понял.
– Стоп, а Гельмут? Его лошадь? Я помню, что она взорвалась.
– Жнецы вступили с ним в бой, но он отмахался ото всех и убежал в портал. Я это уже видел с высоты птичьего полета. Тебя спасли, но лучше бы тебя поймал Гельмут, – учитель подошел ближе и сел на край кровати, – мы попали в проклятое место, Сергей. Даже я не рисковал забираться сюда, дабы не оказаться иссушенным.
– Но нас сюда притащили, – возразил Рагни, – неужели только для того, чтобы забрать наш свет?
– Нет, конечно. Эта насекомая Мартина давно уже ведет охоту на Сергея, но вам нельзя расслабляться. Ни в коем случае, – важно добавил Данила и поправил очки, – эти жнецы весьма опасные ребята. Не так скажешь что-нибудь, не так поймут и иссушат сразу. А выбраться отсюда просто так не выйдет. Здесь тоже есть защитные схемы и поля. Вставай и веди себя как подобает ведьмаку.
– А это как? – улыбнулся я, вставая с кровати.
– Делай вид, что тебе на все плевать.
– Не за белых и не за красных, да?
– Вот именно. Маг-анархист в чистом виде, – подмигнул мне Данила, – и не подходи к окну. Оно здесь какое-то стремное. Думаю, что в нем ловушка внимания. Ты же не хочешь стоять столбом, как идиот, когда к тебе зайдет хозяйка этой комнаты?
– Спасибо за предупреждение, – я поблагодарил учителя, и тот исчез.
Я хмыкнул, потер руки, пощупал свою рану. Даже запустил руки прямо в грудь, но ничего не почувствовал. Ну и ладно. Я осмотрелся и увидел маленькую тумбочку с зеркалом рядом с кроватью, пузатый шкафчик на раскоряченных резных ножках. Еще в комнате стоял узкий комод, на котором лежали кристаллы. Да, эфирные. Разных размеров и цветов. Мне как раз бы не помешал один, взамен того, что сперли серые болваны, но воровать у той, которая спасла меня от неминуемых пыток – верх глупости.
Также я обнаружил дверь, почти незаметную и сливающуюся со стеной. У нее не было ручки, только маленький глазок. Я открыл его и, прищурившись, заглянул. Ну и что я ожидал увидеть? Тьма да и только. Больше ничего интересного в комнате не оказалось. Разве что окно – огромное, в два человеческих роста, почти от пола до потолка, сквозь мутные стекла которого виднелись редкие вспышки звезд. Подходить к нему и правда не стоило. Я видел, как дрожит пространство вокруг него, создавая легкий мираж. Такой часто встречается в жаркую погоду на дорогах. Кажется, что впереди все в лужах.
Я похлопал себя по карманам и убедился, что все мое оружие при мне. Жнецы ничего не забрали, да и вряд ли смогли бы, а катану положили рядом с кроватью, или это я ее там оставил. Заботливые какие. Хотя серые тоже вон так себя повели и поплатились жизнью Магистра.
В комнате появился странный звук, похожий на легкое гудение или свист. Пространство рядом с окном задрожало, а затем оно раскрылось. Нет, не настежь. Створки ушли куда-то вверх и превратились в компактные жалюзи. Я протер глаза и уставился в черное небо. Затем послышались хлопки крыльев, и в комнату влетела Мартина во всей своей красе.