Война Вихря
Шрифт:
– Да. Нет. Ну… Ужасно то, как другие смотрят на тебя. Другие женщины, парни. Ни один мужчина и не посмотрит на такую. И я думаю, другие женщины будут относиться пренебрежительно. Я помню, что я, бывало, чувствовала, когда смотрела на какую-нибудь толстуху. Конечно, мне нравится не сидеть постоянно на диете и не терзаться, если съешь лишнюю конфету, но дело не во мне.
– И ты действительно веришь, что Дорион влюблен в твою идеализированную оболочку? А не в то, что он видит в тебе?
– Сейчас, может, он и думает так, потому что был таким робким и жил всегда один, но я видела, как он смотрел на эту Киру.
– И
– Так ты действительно думаешь, что я должна попробовать с ним?
– Это тебе решать, ты знаешь его дольше и ближе, чем я. Если ты не уверена в нем, уговори Бодэ приготовить тебе любовное зелье, но не думаю, что ты была бы при этом счастлива. К тому же, коль скоро ребенок вот-вот родится, ты очень быстро поймешь, каковы его подлинные чувства и его характер. Но если бы я была тобой, я бы попробовала.
– Я… мне нужно подумать об этом.
– Это все, что один человек может попросить другого сделать в таких делах, дорогая, – ответила Итаналон с улыбкой.
– Не могу поверить в это! Они повсюду! – Дорион был и возбужден, и ошеломлен невероятным открытием. – Никогда не видел их раньше, но ты просто пинаешь камень, и, пожалуйста, вот тебе алмаз, размером с детский резиновый мячик, или рубин, впору для пупка идола, или изумруд размером с маленькую дыню! Остров прямо-таки набит крупными драгоценными камнями!
Чарли кивнула и улыбнулась:
– Ну, теперь я знаю, почему Сэм сказала, что у всех нас будет столько богатства, сколько нужно.
Золото и серебро были не редкость в Акахларе, а опытный алхимик мог сделать их из обыкновенного свинца. Но драгоценные камни, безупречные, с совершенным блеском, были в самом деле очень редки.
Это случилось после поездки Йоми и Итаналон в Масалур срединный. Там многое изменилось. Рабские чары на уцелевших акхарцах – их было более трехсот тысяч человек – разрушились. Тогда акхарцы восстали против хедумов и других завоевателей и при поддержке войск превращенцев из внутренней части средины, которые некогда были их собратьями, одолели завоевателей. Потом они присоединились к войскам из одиннадцати колониальных миров, тех самых, где Булеан когда-то ввел самоуправление. Все больше рас начинало поддерживать преобразования, и это движение постепенно захватывало и масалурские повстанческие миры.
Они не ждали всеобщего мира. Договор заключили те, кто не хотел, чтобы повторилось то, что случилось однажды. Масалур стал республикой. Такого никогда не было у акхарцев. Все расы, подписавшие договор, признавались равными партнерами с равным правом голоса и представительством в некоего рода парламентской ассамблее, которая пока существовала только на бумаге. Но предприниматели, члены гильдии навигаторов уже начинали заново развертывать свои предприятия, часто вместе с местными туземными корпорациями. Объединенная армия под руководством бывших офицеров
Тем, кто жил на острове, кто слышал об этом, это устройство казалось неизмеримо лучше всего остального в Акахларе. И те из них, кто не владел магией, как-то собрались, чтобы поговорить о том, что именно им хотелось бы делать в этом новом мире.
Бодэ сказала Чарли:
– Бодэ до сих пор вспоминает то нижнее белье, которое создали вы с Сэм и которое доставило нам средства для путешествия. Наверняка найдутся еще подобные идеи. Открываются новые перспективы! Представляешь, что будет, если мы сумеем убедить четырехгрудых масалурцев в пользе бюстгальтеров.
Проект заинтересовал всех. Крим был членом Гильдии навигаторов и мог обеспечить транспорт. Кира могла очаровать любого, самого жесткосердного бизнесмена или политика. Дорион хотя и утратил силу, но сохранил членство в своей гильдии и массу знакомств там.
– Это все не то, – заявила им Чарли. – Конечно, мы действительно могли бы осуществить это, но тогда мы стали бы просто величайшей корпорацией Акахлара с экономическим влиянием на него. Нет, лучше начать с нескольких идей, которые укажут путь, и открыть центр, возможно, в самом Масалуре срединном, куда могли бы приходить все творчески одаренные люди, чтобы делиться идеями и учиться, чтобы предлагать и продавать собственные новые изделия и идеи. Делание денег быстро надоедает. Но стать интеллектуальным и художественным центром целого мира – это заманчиво!
– Это не то, для чего существует великий Университет срединный? – спросила Бодэ.
– Нет-нет! Я говорю не об образовании, не о теории. Я говорю о возможности обеспечить взаимодействие тех, кто окончил тот университет, и тех, кто не имел возможности учиться там, но у кого есть стоящие идеи.
– Ты можешь показать нам как-нибудь, что ты имеешь в виду? – спросила Кира. Чарли улыбнулась:
– Я не художница, но дай-ка мне твой блокнот, Бодэ, я попробую изобразить. Уверена, это будет только начало. Когда-нибудь, надеюсь, что скоро, в Акахларе изобретут кондиционер…
Мамаша Изобретения снова была беременна, но она не возражала, хотя некоторые и считали, что она перебарщивает. Маисе было уже одиннадцать. Из прелестного ребенка она начинала превращаться в будущую грозу мужчин, а пока была неизменной радостью матери. А девятилетний Джонкук был точной копией своего отца в этом возрасте. Кто бы мог подумать, что Дорион будет так хорош в постели?
Конечно, когда у твоей жены такой опыт, трудно не заподозрить, что тебе льстят, но Чарли была абсолютно верна ему все эти одиннадцать лет и родила Джони – ему сейчас было шесть лет, – а потом Питера, и они, вероятно, не остановятся на том, кого ожидали сейчас. Они оба любили детей, и, черт, они могли позволить себе иметь их.