Война за "Асгард"
Шрифт:
Потом голос замолчал, сменившись другим, странным и совсем не страшным звуком шлепанья детских босых ног, улепе-тывающих куда-то по теплому, прогретому июньским солнцем деревянному полу.
Лицо де Тарди мгновенно обмякло, потекло, словно восковая маска, по неосторожности поднесенная к пылающему камину. Он попытался выпрямиться, но вместо этого лишь странно изогнулся и замер в гротескной позе шарнирного человечка.
— У вас все вышло! — Ки-Брас подхватил его за плечи и не дал упасть. — Вы победили…
— Управление, — одними губами прошептал консул, — передайте управление вашему человеку… Я не смогу… Процессы в Хрустальном Кольце продолжаются, нужно успеть…
— Сбой
— Энди, — рявкнул Ки-Брас в микрофон линка, — Энди, ты меня слышишь? Немедленно…
Немедленно подключайся к управлению Хрустальным Кольцом, хотел крикнуть он Лоренсу. Здесьу нас полный бардак, поэтому тебе придется работать за двоих. Скорее разберись с пожаром на восемнадцатом ярусе и ни в коем случае не допускай обесточивания Кольца, хотел крикнуть он.
Но не успел.
14. ТАМИМ АС-САБАХ, ТЕНЬ КОРОЛЯ
База “Асгард”, Стена,
30 октября 2053 г., 12.05
Тамим ас-Сабах, имперсонатор фата-морган из квартала Аль-Завахия, сидел на залитом кровью полу, страдая от невыносимой боли, и переживал момент просветления.
Суфийские мудрецы достигали просветления, медитируя со свечой и зеркалом. Некоторые добивались того же результата, выполняя дыхательные упражнения. В Белом Зале не было ни свечей, ни зеркал, а каждый новый вдох разрывал легкие парализованного ас-Сабаха острыми раскаленными крючьями. Но состояние, в котором он находился, несомненно, было состоянием постижения истины.
Тамим слышал быстрый, нервный разговор Ки-Браса и де Тарди — они стояли совсем рядом, с другой стороны компьютерного терминала. Он чувствовал волны безумия, исходившие от Высокого представителя Совета Наций, и электрический ореол страха вокруг Даны Янечковой. Он ощущал энергию ненависти, струящуюся из глубины зала, где только что произошла какая-то стычка. Он задыхался от удушливого смрада паники, охватившей собравшихся в Белом Зале журналистов. Кроме того, он видел меч — сияющий, огненный клинок, повисший над базой “Ас-гард” на тоненьком словно паутинка шнуре.
Суфийские учителя говорят, что миг на грани жизни и смерти открывает врата прошлого и будущего. На пороге гибели Тамим ас-Сабах наконец сумел полностью отделить свое сознание от личности короля Аравийского. В то же мгновение он понял, в чем заключался третий, тайный план, скрытый внутри плана “Халиф”.
Для того чтобы это понять, не требовалось особого ума. Достаточно было посмотреть на свой персонаж — короля Аравийского — свободными от шор глазами. Теперь, окончательно освободившись, ас-Сабах увидел финал пьесы, в которой он более или менее удачно сыграл главную роль.
Основной целью Хасана ибн-Сауда всегда оставалось процветание династии. Не личная безопасность и не королевская честь. Если бы требования Пророка ограничились только участием в торжественном богослужении в церкви Господа Мстящего, он согласился бы не колеблясь. Однако он предпочел послать в Хьюстон двойника.
Тамим не знал — и не очень хотел бы узнать, — откуда король получил сведения о готовящейся провокации. Может быть, у него была хорошая агентура в высших кругах иерархии Белого Возрождения. Возможно, его предупредили таинственные Часовщики. Не стоило исключать вариант, при котором он просто заподозрил неладное и решил переждать опасное время в убежищах Хадрамаута
Если бы единственной неожиданностью Большого Хэллоуина стало самоубийство ас-Сабаха, королю пришлось
Так или примерно так рассуждал ибн-Сауд. А встав перед выбором — отказаться от предложения Хьюстонского Пророка и навлечь беду на династию или же принять это предложение и подписать приговор всему мусульманскому миру, — король, опровергая западный принцип “tertium non datur”, выбрал третий путь
Он отправил в Хьюстон Тамима ас-Сабаха, приказав ему совершить самоубийство на глазах всей планеты. А чтобы никто не помешал ас-Сабаху исполнить приказ, приставил к нему верного бен Теймура. Ахмада бен Теймура, который все это время исправно играл роль связного между двойником короля и скрывающимся в горном Йемене ибн-Саудом.
Самоубийство, что бы ни говорил Тайный Имам, это кабира, смертный грех. Глава исламского мира не может и не должен совершать такое для искупления вины своих единоверцев. Любой улем, вооруженный цитатами из Корана, разобьет подобную концепцию за десять минут. И нет никакого сомнения, что именно этот аргумент использовал бы король Аравийский в том случае, если бы иерархи Белого Возрождения обвинили династию Саудидов в организации самого крупного террористического акта в истории
Он и не собирался умирать, понял ас-Сабах. Сразу же после катастрофы Хасан ибн-Сауд вновь появился бы на сцене. Выяснилось бы, что последнюю неделю король, как и подобает правоверному мусульманину, провел у святыни Кабр-Худ и, разумеется, не следил за мировыми новостями. Мысль о том, что он мог принять участие в христианском богослужении, дика и нелепа, но еще более чудовищно обвинение в уничтожении двух миллиардов несчастных, запертых за Стеной. Кто бы ни выступал от его имени на “Асгарде”, к королевству Аравийскому и вообще к исламу этот кто-то не имеет никакого отношения. У ибн-Сауда есть кое-какие предположения о силах, организовавших эту подмену, но поскольку все свидетели погибли в катастрофе, стершей с лица земли и “Асгард”, и “Толлан”, он не станет выдвигать беспочвенных обвинений .
Конечно, ас-Сабах мог ошибаться в деталях, но он был уверен, что стратегию, разработанную королем, он угадал точно. Злая ирония заключалась в том, что знание это уже ни на что не влияло. Огненный меч висел над “Асгардом”, и тонкий серебряный шнур мог порваться в любую минуту..
Страшный крик Хьюстонского Пророка как штопор ввинтился в мозг ас-Сабаха, и обострившееся восприятие подсказало ему, что где-то далеко-далеко, в цифровых глубинах виртуального мира Морван де Тарди настиг наконец электронную душу Иеремии Смита и уничтожил ее. Потом он почувствовал, как откуда-то сверху обрушилась на него тяжелая багровая волна чужой боли, и он заплакал, поняв, что в этом бою де Тарди получил смертельную рану и теперь умирает.