Война за Австрийское наследство. Часть 2. Первая Силезская война
Шрифт:
Дело в том, что отец Георга II, ганноверский курфюрст Георг Людвиг, приходившийся правнуком английскому королю Якову I, в 1714 году, после смерти бездетной королевы Анны, был приглашен на британский престол с сохранением за собой и своим потомством ганноверской короны.
В результате такой унии, Британия, обретя возможность более активно влиять на германские дела, лишилась своей былой неуязвимости, которой она так дорожила. У нее появилась ахиллесова пята – Ганноверское курфюршество – легко доступное для ее врагов и, прежде всего, для Франции. Англия, не имевшая сильной армии, при всем своем желании не смогла бы его защитить.
Британский премьер-министр Роберт Уолполь развил бурную деятельность в поисках таких союзников. Английские дипломаты стучались в двери всех европейских дворов, не питавших нежных чувств к Бурбонам и могущих выставить в поддержку Георга, за деньги или какие-то иные обязательства, контингенты своих войск.
Но самое главное, Уолполь стремился реанимировать старый австро-британский союз, который, как надеялись в Лондоне, послужил бы становым хребтом будущей анти-бурбонской лиги. В эту лигу помимо Австрии Уолполь рассчитывал привлечь также Голландию, Россию и Саксонию.
Определенные надежды, как на возможного союзника, Уолполь возлагал и на Пруссию, игравшую все более заметную роль в делах Германии. Маленькое, но сильное прусское королевство представлялось ему идеальным сторожем для Ганновера. К голосу Берлина прислушивались даже в Вене. Считались с ним и в Париже.
Однако взаимная неприязнь двух монархов, прусского и британского, делало их сближение весьма проблематичным. Родственные узы – прусский король Фридрих Вильгельм был женат на родной сестре Георга – не связывали, а скорее, наоборот, разъединяли дворы. Причиной, породившей напряженность между ними, были споры из-за наследства, в частности из-за герцогств Остфрисланд и Магдебург. Георг оказался более ловким. Опираясь на авторитет Англии, он сумел добиться, чтобы оба эти герцогства после смерти их бездетного правителя отошли к нему, с чем никак не хотел смириться Фридрих Вильгельм.
К окончательному разрыву отношений между родственниками привела скандальная история с графом Борке, прусским посланником в Лондоне. Борке сманивал рослых английских гренадер в гвардию Фридриха Вильгельма, в знаменитый полк потсдамских великанов. Гнев Георга, узнавшего об этом, был таким, что посланнику пришлось уехать из британской столицы, даже не получив отпускной аудиенции…
Едва возникла угроза столкновения с Францией, Георг II, обеспокоенный за судьбу Ганновера, пожелал отправиться на родину, где не был уже три года, со времени смерти супруги. 23 мая 1740 года, отпраздновав бракосочетание дочери, принцессы Марии, и принца Гессен-Кассельского, его британское величество в сопровождении небольшой свиты покинул Лондон.
Перед отъездом Уолполь настойчиво советовал Георгу наладить отношения с Фридрихом Вильгельмом. «Пруссию, – говорил премьер, – с ее многочисленной армией желательно иметь в числе друзей, нежели видеть в стане врагов».
Но никакие доводы Уолполя, опасавшегося, что берлинский двор попадет в сферу влияния Франции, не могли заставить Георга превозмочь свою гордость и первым сделать шаг к примирению. Большая коалиция, считал король, составится и без Пруссии, и не было никакой нужды унижаться перед этим фельдфебелем, как за глаза называли Фридриха Вильгельма за то, что он мог целые часы проводить на плацу, лично муштруя своих
Основной же задачей британской дипломатии на тот период, как уже говорилось, было – восстановление прежних дружеских отношений с Венским двором, которые за последние годы заметно охладели. Уолполь надеялся, что давняя вражда Бурбонов и Габсбургов окажется сильнее той «размолвки», которая случилась между Веной и Лондоном и, что император, ревностно относившийся к возвышению Франции, не оттолкнет протянутую ему из-за Ла-Манша руку.
Однако Карл VI без малейшего энтузиазма отнесся к предложению английского посланника Томаса Робинсона о возобновлении союза с Британией. Он понимал, что это рано или поздно вовлечет Австрию в новую разорительную войну, пламя которой уже во всю полыхало в далекой Вест-Индии.
К тому же император не мог простить Лондону его нейтралитет во время войны за Польское наследство. Тогда англичане не вмешались в драку, спокойно наблюдая со своих островов, как французы и испанцы расправляются с Австрией.
Не помог отчаянный призыв Робинсона забыть старые обиды и вспомнить о славных временах герцога Мальборо и принца Евгения Савойского, когда британские и австрийские войска бок о бок сражались с Бурбонами, деля между собой лавры блестящих побед. Карл остался непоколебим, в тайне радуясь тому, что имеет возможность отомстить Коварному Альбиону.
Фридрих. Первые шаги у власти.
Узнав о произошедших на берлинском престоле переменах, Карл VI с облегчением вздохнул. «Это первое радостное известие, которое я получил за последнее время». Зная склонность молодого прусского короля к искусству, музыке, философии, в Вене полагали, что обретают в лице Фридриха тихого, мирного соседа. Карл надеялся, что он оставит привычки своего строптивого отца – грубого необразованного солдафона – говорить с ним, с императором, языком угроз и ультиматумов, постоянно докучая ему своими притязаниями на те, или иные имперские земли.
Роспуск потсдамских гвардейцев, произведенный Фридрихом, утвердил его в этой мысли. Более того, венский двор желал даже заключить оборонительный союз с Пруссией. Австрии, чтобы восстановить свои силы после неудачной турецкой войны, нужен был мир, и император рассчитывал обрести его, хотя бы на несколько лет, оперевшись на маленькую Пруссию.
Однако, распуская полк «великанов», Фридрих был далек от мысли ослаблять свою армию. Наоборот, король стремился еще больше увеличить ее. Он вовсе не собирался, как думали в Вене, отказываться от своих прав на те имперские земли, за обладание которыми боролись его предки.
От отца Фридриху достались 33 пехотных полка, 12 кавалерийских полков, 6 полков драгун и 2 полка гусар, а также батальон полевой и батальон осадной артиллерии (Приложение 1).
Большинство пехотных полков были двух-батальонного состава. Только гвардия (великаны) и полк, шефом которого являлся фельдмаршал князь Ангальт-Дессауский, включали в себя по 3 батальона, еще два полка имели по одному батальону.
В сумме это давало 66 батальонов линейной пехоты, в которых числилось около 55 тысяч человек.